Мы вышли тем же путем коридоров и лестниц, что и пришли. Сумерки на улице сменились глубокой ночью. Я даже не гадала, сколько сейчас времени, да и лезть в карман джинсов за мобильником было лень. Несколько фонарей расцвечивали стоянку перед зданием, прячущим внутри Ледовый Дворец, и я все пыталась разглядеть, как же выглядит это сооружение снаружи. Но то, что в сумерках мне напомнило готический собор, теперь же в темноте казалось гигантским трехярусным тортом, чуть покосившимся на правый бок.

Руслан отнес ключи обратно в сторожку охранников. Меня так и подмывало спросить, как это он вообще умудрился договориться о визите в Ледовый Дворец до открытия. Но я оставила все вопросы при себе, все равно догадывалась, что не скажет.

– Ладно, Полянский, признаю, было довольно… интересно, – все-таки вежливость во мне победила желание вредничать дальше.

– Да? А, по-моему, явно мимо, – он подал мне шлем. – На мой взгляд, дальше входа там делать нечего. Да, дворец красив, но со стороны. Сказка остается сказкой, только когда она на расстоянии, – Руслан задумчиво улыбнулся каким-то своим мыслям.

В это мгновение он вдруг показался мне другим. Пусть искренняя улыбка и заметно потеплевший взгляд предназначались, само собой, не мне, но я невольно тоже улыбнулась. Сразу же захотелось поверить, что Руслан на самом деле совсем не такой, каким я его воспринимаю. Но это иллюзия длилась лишь миг.

Он потер глаза, будто бы отгоняя наваждение, и снова обдал меня ледяным взглядом.

– Поехали.

По пути домой я старалась ни о чем не думать. Особенно о том, что чуть не поверила в самой нафантазированную распрекрасность Руслана. Да, в нем таилась некая загадка, но она заключалась явно не в тщательно скрываемых доброте и благородстве.

– И все же, Полянский, давай начистоту, – я не удержалась от ехидной улыбки, сняв шлем, когда мотоцикл остановился у моего подъезда. – Сегодняшний вечер тебя ни на шаг не приблизил к цели спора. Пусть твой замысел и превзошел мои довольно банальные ожидания, но не настолько. Да и вообще, чтобы я захотела кого-либо поцеловать, необходимы сильные чувства, как бы избито это ни звучало. А единственное, что я чувствую к тебе более-менее сильного, это изредка возникающее желание треснуть чем-нибудь по голове.

Руслан тоже снял шлем и удостоил меня снисходительным взглядом.

– Начистоту так начистоту. Ты, конечно, не поверишь, но мне, чтобы добиться цели и одного вечера было бы достаточно. Почему же тогда три? Потому что я не люблю легкие победы. Правда, ты и на сложную не тянешь, – он ловко увернулся от моей возмущенной попытки треснуть ему шлемом по затылку и невозмутимо продолжил: – Вот я и решил немного добавить себе препятствий. Ты зла на меня сейчас, и учитывая твой очевидно дурной характер, найдешь повод разозлиться и завтра. Не сомневаюсь, ты точно так же будешь меня уверять, что ничего я не добьюсь. А послезавтра я получу, что хочу.

– Угу, а уши тебе повидлом не намазать? Вот ты вроде не похож на умалишенного, но иногда такой бред несешь, – покачала я головой. – Слушай, Полянский, ответь мне на один вопрос. Только честно. Зачем тебе вообще сдался этот поцелуй?

Руслан мрачно усмехнулся. И без того тяжелый взгляд потемнел еще больше. Неведомым наитием я поняла, что он действительно скажет сейчас правду, и тут же испугалась. Одно дело – гадать о скрытых мотивах, и совсем другое – их узнать. Мало ли, вдруг Руслан затеял нечто такое жуткое, в котором с виду вполне себе банальный поцелуй является отправной точкой чуть ли не разрушения Вселенной.

– Зачем мне сдался этот поцелуй? Да затем, что он мешает мне жить. А я не люблю, когда мне что-то мешает.

Больше не сказав ни слова и даже не попрощавшись, Руслан уехал. А раздосадованная я побрела домой. Что толку было услышать правду, если я все равно ничего не поняла?

Но очень радовало одно: за весь вечер талисман вообще никак не реагировал на присутствие Руслана. И я сочла это добрым знаком.

То ли опираясь на свою житейскую мудрость, то ли благодаря учебе на психолога, Олег как-то обмолвился, что сны – это отражение всех желаний и страхов человека. И если так, то, выходит, лично я боялась пламени. Пусть кошмары снились мне нечасто, но не считая всякого бреда, основных сюжетов было два. Либо я теряла власть над огнем, и он уничтожал меня. Либо, наоборот, покорив всецело стихию, я испепеляла весь мир. Причем второе снилось чаще первого. И хотя в моменты бодрствования у меня и мыслей не мелькало о жажде разрушений, но сны говорили об обратном. От этого становилось настолько жутко, что я саму себя бояться начинала. Мало ли, вдруг я – скрытая злодейка, и моя чудовищная истинная сущность вот-вот прорвется наружу. Одно время я всерьез этим вопросом озадачилась.

– Слушайте, – спросила я как-то у подруг, – а вас собственная сила не пугает? Не боитесь, что с такой мощью вы можете вдруг бац и мир разрушить?

– С чего бы нам его разрушать? – Рита посмотрела на меня с явным сомнением в моем здравомыслии.

– Я думаю, Карина имеет в виду, что мощь талисманов вполне на такое способна, – Света расценила по-своему. – Но мы же их контролируем. Да даже если бы не контролировали, то тоже чего бояться? Сколько лет они находились в храмах сами по себе и что-то ничего не разрушилось.

– Да нет, дело не в талисманах, – я покачала головой, – а в нас.

– А с нами-то что не так? – Рита упорно не понимала, куда я клоню.

– Ну мало ли, – мне было стыдно признаться в собственных страхах, – вдруг однажды мозг переклинит и все такое.

Света засмеялась.

– Карин, у тебя фобия, что ли? Знаешь, на ум сразу приходит ассоциации с человеком, которому доверили пресловутую красную кнопку. И несчастный все переживает, что вдруг однажды сам ее нажмет. Так?

– Ну типа того, – я не стала вдаваться в подробности.

Девчонки принялись дружно меня уверять в бредовости моих страхов, мол, это все из-за гиперответственности и неуверенности в себе. Это немного утешило, но Руслан вновь воскресил все мои опасения.

Вернувшись домой из Ледового Дворца, я вдруг замерла посреди темной прихожей. Родители спали, и умиротворенная тишина убаюкивала своей привычностью. И ни с того, ни с сего стало жутко все это однажды потерять. Нет, я ни мгновения не сомневалась, что смогу защитить своих родных, свой дом, да весь мой мир от любой напасти. Любой, кроме меня самой. Не таким катастрофичным мне казалось потерять власть над пламенем и быть им уничтоженной, как второй исход. Я всерьез начала задумываться, что недостающая составляющая стихии может быть опасной. И словно услышав мои мысли, в эту ночь мне приснилась Кариан.

Эфемерная Создательница стояла возле алтаря в Храме Огня и смотрела на меня столь мрачно, будто я уже пару миров точно уничтожила.

– Это я сейчас сплю или вправду здесь оказалась? – опешила я в первое мгновение, уж настолько реальным все выглядело.