люди: во все штабы потоком хлынули прошения от лиц, желающих по тем или иным «уважительным причинам» опять стать штатскими. Уж эти-то не горят патриотизмом. Такие люди не отдадут жизнь за честь своего знамени.

И тут еще одна сенсация, поразившая весь Мюльсьен, — приезд какой-то важной особы. Об этом заговорили даже в Мальморе, и капитан Бальпетре, которого никогда не видели в резиденции полковника, вдруг заявился туда, якобы для того, чтобы выразить свое почтение Авуану. Все видели, как приезжий гость шествовал по улицам деревни в сопровождении Авуана и главврача. Чрезвычайно живописная фигура, прямо мушкетер какой-то: широкий черный плащ, опереточный мундир, высокие сапоги с отворотами и кепи с четырьмя галунами. Какого он рода оружия? У него была черная остроконечная бородка, а закрученные усы росли прямо из ноздрей. За ним всегда шагал сержант-ординарец, белокурый херувимчик, и об этом уже пошли толки… Гость столовался у самого Авуана, вместе с ним осматривал расположение полка. Говорили, что он профессор по кулинарной части и приехал учить кашеваров готовить вкусные кушанья, чтоб внести разнообразие в обычный солдатский рацион. Забавное новшество, родившееся в этой «странной войне», как ее называют в газетах. Разумеется, когда солдаты изнывают от безделья, вопрос о кормежке приобретает важное значение. Неплохо придумано — развлекать их поварскими затеями… Подозревали, что этот герой из романов Дюма-отца красится — на бархатный воротник его плаща сыпалась пудра цвета охры, по физиономии видно было, что он не первой молодости: волосы, усы и борода, конечно, крашеные, все лицо в морщинах и коричневых пятнах, под глазами мешки. Все повторяли его остроты; говорил он очень громко, шутки отпускал самые сальные, смущал лейтенантов и капитанов слишком уж развязными разговорами. Но почему-то Авуан, которого все это больше всех должно было коробить, ходил перед ним на задних лапках. Он созвал всех до одного офицеров, чтоб они посмотрели, как необыкновенный гость готовит на кухне второй роты майонез — бочку майонеза, сразу для целого взвода, — и такой аппетитный, что у всех солдат обязательно взыграет сердце. И, знаете, никогда не бывает, чтобы он испортил свой майонез. У него особый трюк — хоп! Видите, как взбивается, так и полез вверх. Просто потрясающе…

Марьежуль — который узнал это от главврача — сообщил по секрету Ватрену, что соседний Рабочий полк погнали в Арденны как раз после того, как там побывал этот гость. Ну вот, Авуана и пробирает дрожь. Разумеется, кто поверит, что это какой-то повар? Просто-напросто агент Второго отделения, и его посылают следить. Поживет пять-шесть дней в одном полку, потом в другом, высмотрит, где что делается… Авуан здорово перепугался. Чего он боится? Должно быть, трясется, как бы не отняли полк. И вот уж верх наглости: кухмистер ничего не платит за обеды в офицерской столовой, устраивается так, чтобы его приглашали, и угощается за счет хозяев. И его ординарец тоже. Разумеется, он находит, что стол у полковника Авуана отвратительный, и сам готовит всякие пикантные блюда. Хуже всего, что он обожает чеснок, а полковник терпеть не может чеснока. Но ничего не поделаешь: гость велит во все совать чеснок, точно назло Авуану. Он говорит: зубчик чеснока натощак — вот секрет здоровья. Великолепное средство. «Встряска для эпителия», — как он выражается. Когда человек, так сказать, смажет чесноком пищевод, любая инфекция, любые микробы сразу зададут стрекача. Очевидно, не любят этого запаха… Должно быть, Авуан тоже принадлежал к категории микробов…

Готие присутствовал на завтраке у полковника. Повар-мушкетер разъяснил ему, что волосы выпадают по причине неправильного режима питания. Он сам избавился от такой беды только с помощью чеснока. Майор Мюллер тоже был приглашен на завтрак. Его лоснящаяся жирная физиономия сияла. Он почти не мог скрыть, что замышляет что-то. Мюллер вознамерился похитить у полковника приезжего кулинара и затащить его в свой батальон дня на три — на четыре: — Вот увидите, как у меня кормят в офицерской столовой… — Уж не хотел ли он подольститься, чтобы выставить свою кандидатуру на пост Авуана? Но пока что важный гость поддакивал мании полковника.

— Ах, да, господин полковник! Я, как вы знаете, ездил вчера в Париж… и там я занялся вашим дельцем… Кстати, когда я сказал, что приехал из вашего полка, какой-то тип сразу же подлетел ко мне и стал расспрашивать, о вас, Мюллер… — У этого повара четыре галуна, и поэтому он считает себя равным по чину майору, хотя совершенно очевидно, что тут никакое соответствие невозможно, поскольку корпуса кулинаров в армии не существует… однако он позволял себе называть главврача, которому уже стукнуло пятьдесят лет, — «молодой человек», на том основании, что доктор до сих пор еще в капитанском чине. — Да… Бенедетти — вы, конечно, хорошо знаете Бенедетти — сообщил мне сведения, весьма интересные для вас, господин полковник… поскольку ваш прекрасный полк ведет здесь особые работы…

Но лицо Авуана не озаряется улыбкой. Господин повар выливает себе в глотку полный стакан понте-кане[297], — он велел купить у бакалейщицы понте-кане и подавать его к столу вместо простого красного вина, которое до сих пор вполне удовлетворяло полковника. — Да, Бенедетти сообщил мне, что линия Пенлеве, которую совершенно незаконно называют линией Мажино, ибо не кто иной, как Пенлеве, приказал ее возвести… А Мажино, Мажино…

Полковник не защищает Мажино. Но Готие возмущен. Пенлеве… Теперь они уже приписывают Пенлеве славу Мажино, только потому, что Пенлеве был масон. Все ясно. Подлое политиканство… Несомненно, и этот кухонных дел мастер из их лагеря. Когда-то у королей были придворные астрологи, а у нынешних Даладье приближенные — повара. Это в порядке вещей. Ну-ка, что он там рассказывает о линии Мажино, этот тип?..

— За три месяца, господин полковник, проделана титаническая работа, просто титаническая… Иначе ее не назовешь! Линию Пенлеве укрепили и продолжили… в департаменте Нор и на Юрской возвышенности. Да, да… в департаменте Нор и в Юрских горах… Титаническая работа! В три месяца! А сколько понадобилось бы времени, не будь мобилизации, которая всю нацию вовлекла в эту работу! В сущности, господин Гитлер оказал нам большую услугу! Ха-ха-ха! Этот молодчик не рассчитывал, что мы именно таким образом воспользуемся затишьем, пока он занят на востоке Европы! И я уж не говорю о тех великолепных работах, которые без шумихи, без хвастовства ведут в тылу скромные, но достойные воинские части, создавая противотанковые рубежи… Не мне вам говорить!

Повар поднял свой стакан, полковник поклонился, Мюллер ухмылялся, а главврач,