Отец Брайам, шатаясь словно пьяный, наклонялся над ПароходомВилли. Нос его был свернут влево, а рот превратился в кровавое месиво. Оннамеревался наподдать ногой голову преподобного Роуза, как футбольный мяч, новместо этого почему-то помог ему подняться на ноги.

В Касл Вью на ступенях гончарной мастерской сидел ЭндиКлаттербак и баюкал на руках тело своей погибшей жены. Он не слышал и не виделничего.

Два года отделяло его от того момента, когда он в пьяномвиде свалился зимой в Касл Лейк и только чудом остался жив, а теперь он подошелк концу самого трагического дня своей жизни.

На улице Деллз Лейн, в спальне своего дома, в платяномшкафу, висела Сэлли Рэтклифф. По платью ее ползали маленькие насекомые. Узнав отом, что случилось с Лестером Праттом, и сочтя себя виновной в его гибели, онаповесилась на поясе махрового купального халата. Правая рука ее лежала вкармане платья и сжимала небольшой кусочек деревяшки. Деревяшка была черна отстарости и изъедена червями. Древесная вошь, которой она была заражена,выползала из всех многочисленных отверстий и путешествовала по телу Сэлли впоисках более надежного пристанища. Добравшись до подола платья, насекомыеотправились дальше, воспользовавшись болтающимися ногами Сэлли.

По воздуху со свистом носились обломки кирпичей, превращаяразрушенные до основания здания города в снесенные в результате артиллерийскогообстрела заграждения. Останки некоторых домов походили на терки для сыра, отостальных осталось одно воспоминание.

Ночь рычала словно лев, раненный отравленной стрелой,пронзившей ему горло.

12

Сит Томас, сидевший за рулем патрульного автомобиля, которымего заставил воспользоваться Норрис Риджвик, почувствовал, как задние колесамашины приподняло от земли будто чьей-то гигантской рукой. Минуту спустя намашину обрушился град кирпичных обломков. Один или два пробили багажник, ещеодин проломил крышу. Другой шлепнулся на капот, рассыпался в кровавокраснуюпыль и засыпал ею ветровое стекло.

– Господи, Норрис, весь город взлетает на воздух, – дрожащимголосом воскликнул Сит.

– Не обращай внимания, веди машину, – приказал Норрис. – Ончувствовал себя так, как будто горел в огне. Крупные капли пота выступили навоспаленном лице. Он предполагал, что ранен Тузом не смертельно, что оба разатолько задет, но все же что-то было не так. Слабость охватывала весь организм,разъедая плоть, в глазах двоилось, и он постепенно видел все хуже. Всеми силамиНоррис старался не потерять сознания. По мере того как жар нарастал, ему всенастоятельнее казалось, что он необходим Алану и что если достанет сил иотваги, он сможет хотя бы частично исправить то, что натворил, чему явилсяпричиной, порезав шины на автомобиле Хью.

Он разглядел впереди небольшую группу людей, столпившуюся узеленого навеса Нужных Вещей. Столб огня, подымавшийся с того места, гденедавно возвышалось здание муниципалитета, освещал этих людей, словнопрожектора актеров на театральной сцене. Он увидел машину Алана и его самого,выбиравшегося из-за руля. Лицом к нему, оказавшемуся спиной к машине, в которойехали Сит и Норрис, стоял человек с пистолетом. Этот человек прикрывался теломженщины, словно щитом. Женщину Норрис не узнавал, но на мужчине, державшем еезаложницей, была надета разорванная в клочья футболка с надписьюХарли-Дэвидсон. Это тот самый человек, который стрелял в Норриса, тот самый,что выбил мозги Умника Китона, прикончив его, раненого.

У Норриса не было сомнений, что этот человек никто иной, какгородской притча во языцех – неисправимый хулиган Туз Мерилл.

– Господи Иисусе, Норрис! – воскликнул Сит. – Да ведь этоАлан! Что там происходит?

«Кто бы ни был этот парень, он не слышит, как мы подъезжаем,– думал Норрис. – В таком грохоте это просто немыслимо. Если Алан неповернется, не выдаст их приближения…». Служебный револьвер Норриса лежал унего на коленях. Он опустил стекло со своей стороны и выставил револьвер дуломвперед. Неужели он всегда был такой тяжеленный? Нет, не может быть. Теперь,кажется, стал вдвое тяжелее.

– Езжай медленно, Сит… так медленно, как только возможно. Акогда я наступлю тебе на ногу, сразу останавливайся. Немедленно, понял? Нераздумывая ни секунды.

– Наступишь на ногу? – переспросил Сит. – Что значитнаступишь?..

– Заткнись, Сит, прошу тебя, – утомленным голосом попросилНоррис. Просто сделай, как я прошу.

Норрис повернулся и, высунувшись из окна по плечи, схватилсяза перекладину, на которой крепились на крыше мигалки. Медленно, прилагая всеусилия, он подтянулся и сел на окно. Плечо разрывалось от боли, и свежая кровьпропитала сорочку насквозь. Теперь они находились не более чем в тридцати ярдахот тех троих, что стояли у магазина, и, опираясь на крышу машины, Норрис смогприцелиться прямо в того человека, который держал женщину. Но стрелять он нерешался, пока, во всяком случае, потому что даже с такого расстояния могпопасть в женщину вместо того, кто был ему нужен.

Но если кто-нибудь из них пошевелится…

Они приблизились настолько, насколько возможно, чтобы приэтом остаться незамеченными. Тогда Норрис наступил на ногу Ситу. Сит аккуратно,стараясь не дергать, затормозил посреди заваленной обломками улицы.

«Шевельнитесь, – молил в душе Норрис, – ну кто-нибудь извас, шевельнитесь. Мне все равно кто, и совсем чуть-чуть, но прошу вас,сделайте это».

Он не заметил, как отворилась дверь Нужных Вещей; все еговнимание было сосредоточено на человеке с пистолетом и женщине. Не видел он итого, как из магазина вышел мистер Лилэнд Гонт и остановился под зеленымнавесом.

13

– Там были мои бабки, скотина! – кричал на Алана Туз Мерилл.– И если ты хочешь Заполучить обратно эту суку со всеми ее причиндалами, говоригде деньги.

Алан вышел из машины.

– Туз, я представления не имею, о чем идет речь.

– Врешь, – вопил Туз. – Прекрасно знаешь! Деньги Папаши. Вконсервных банках. Если хочешь вернуть девку, отвечай, куда их дел. Предложениеостается в силе ненадолго, ты, кобель паршивый.

Углом глаза Алан все же заметил движение позади них по МейнСтрит. Он решил, что это патрульный автомобиль окружной полиции, но неотваживался разглядывать внимательнее. Если Туз поймет, что он в ловушке, – онубьет Полли не задумываясь. И сделает это в мгновение ока.

Поэтому он сосредоточил взгляд на ее лице. Темные глазаПолли были наполнены болью, но страха в них не было.

Алан почувствовал, как к нему возвращается способностьздраво мыслить.

Чудная вещь – здравомыслие. Когда оно тебя покидает, топроходит это незаметно. Ты не ощущаешь его исчезновения. Зато громкоприветствуешь его возвращение, как будто внутри тебя снова поселилась птица,свившая в душе гнездо и распевавшая там не по указу свыше, а по собственномувыбору.