даже блузку свою простирнуть успела. Только вот волосы все еще были влажными.

Я тряхнула расчесанной гривой - в доме тепло, пока будем ужинать, может, высохнет. На улице хоть и тепло, но все же не май месяц, а пока дотопаем до портала «в трех соснах», через который мы с Ламом попали сюда, могу и простудиться нечаянно. Правда, у меня есть Бабочка, которая меня вылечит... Мысли снова вернулись к Сандриэлю, Нике, Котенку, и я загрустила. Бабочка привычно перекочевала на прядь, заколотую у виска.

- Я готова!

- Отлично, пойдем скорее, - Лика улыбнулась. - Ты теперь, в самом деле, на человека похожа.

- А была? - немного обиженно спросила я.

- На чудо лесное, с ветками в волосах, лохматая, - усмехнулась мать Волка.

И я не смогла не улыбнуться в ответ.

Я была сильно удивлена, что все уже сидели за столом, ожидая нас, а Роволкон все еще в волчьей ипостаси где-то у двери, чуть ли не на коврике. Почему он не перекидывается?

- Ань, тебе идет мамино платье, - выдал Николас и привычно втянул голову в плечи.

Однако на этот раз братья остались с ним солидарны и немного удивленно разглядывали меня, словно впервые увидели. Я зарделась, как маков цвет.

- Волчик, а ты? - остановилась я рядом с другом.

Он только вздохнул, но звук получился похожим на короткий скулеж.

- Аня, иди за стол, - позвала меня Зоринка, а сама подошла, поставила миску с куском сырого мяса перед Роволконом и вернулась к столу.

Лика села во главе стола, а я все оглядывалась на Волчика, не понимая - раз уж вернулся, почему не перекидывается? Под шерстью не видно, как щеки горят от стыда? От стыда за то, что тебя кинула девчонка? Подумаешь, глупость какая - с кем не бывает...

- Аня, успокойся, все будет в порядке, - не выдержала Лика.

- А?..

- Приятного аппетита, - оборвала она мой вопрос и глазами указала на тарелку.

Блин! А мне кусок в горло не лез, хотя стол ломился от разносолов и все так вкусно пахло.

Малышня быстро поела и их отпустили. Видя, что мне не до еды, Лика кивнула, разрешая встать. Я тут же, поблагодарив хозяев за ужин, вскочила и подошла к лежавшему у дверей Волчику. Мясо он так и не тронул.

- Ну что же ты, горюшко мое? Со вчерашнего дня не ел, наверное.

Я достала свой «Жалящий» (извини, придется тебе побыть немного столовым прибором) и, отрезав маленький кусочек мяса, поднесла его к волчьей морде. Волк прикрыл глаза и отвернулся.

- Сейчас я буду кормить тебя сама, - пригрозила я.

Он проигнорировал.

Ну, не хочешь по-хорошему... Я зажала Волку нос, и ему пришлось немного приоткрыть пасть. Я тут же сунула между его клыков кусочек мяса и проворно отдернула пальцы.

- Барабанной дроби не хватает, - раздался рядом голос Ника, - как в цирке!

Ой.

Я и не заметила, что семейство волков следит за моими действиями, еле сдерживая эмоции. Хорошо Волку, а мои щеки залил густой румянец. Тогда все и начали наперебой прикалываться над нами. Зато Волк, распробовав свежатинку, сам потянулся к миске. А я сидела возле него и с умилением глядела на чавкающего друга.

Девчонки, внучки Лики, примостились рядом. Их, конечно, в первую очередь заинтересовала моя заколка - Бабочка, но потом одна, дотронувшись до моих волос, завистливо вздохнула:

- Какие мягонькие...

Вторая тут же поспешила проверить. В результате я попала в цепкие девчачьи пальчики, которые тут же, слегка дергая, принялись плести мне тонкие косички (из моих волос их должно много получиться).

Ланиса и Тима больше заинтересовал мой «Жалящий» и пришлось им дать его подержать с молчаливого согласия Лики, прячущей улыбку.

Это почему-то напомнило мне, что теперь я оказалась в роли «домашней зверушки». И тискают меня волчата, радуясь такой возможности, почти так же, как я Волка, когда играла с его шелковистой шерсткой.

А младший братец, Ник, меж тем что-то рассказывал братьям, оставшимся за столом. Я не прислушивалось, но до моих ушей вдруг донеслось:

- ...это надо было видеть - словами не передать, только представьте - расщелина в скале...

- У реки?

- Да.

- Но мы же там проверяли!

- Не перебивай!

- Ну вот - смотрю, а из этой расщелины-норы чья-то... - тут он на всякий случай взглянул на меня, пыхтящую от злости, и осекся на полуслове.

Вот паршивец - обещал два часа где-то в округе побродить, а сам подглядывал. Хороший такой видок сзади ему предстал, когда я застряла...

Братья, уловив мои мысленные пожелания, отвесили мелкому по затрещине и, поблагодарив Зоринку за ужин, быстренько слиняли вон из дома... Только через пару минут на улице возле крыльца раздался такой дружный ржач, что не выдержала даже Зоринка. Зажав рот рукой, чтобы не смеяться надо мной в голос, она скрылась в чуланчике. Вот засранцы - специально Николаса из дома вывели, чтобы он им в подробностях описал пикантную сцену.

Волк доел мясо, облизнулся и ткнулся мне носом в плечо - не переживай, мол, подумаешь, ребятки повеселились - и морда такая добродушная, как у преданного пса, только что он сам хвостом не виляет. Я все еще кривилась. Мне самой было смешно и немного неловко.

Вдруг распахнулась дверь, и вошел молодой мужчина. Широкий разворот плеч, гордая посадка головы, волевой подбородок, пронзительный взгляд...

Ах, какой мущщщина!..

Настоящий лидер, вожак, альфа...

Его взгляд «выцепил» меня, слава Богу, в платье, которое тут же захотелось одернуть, прикрывая коленки и грудь (я туточки случайно оказалася и вся из себя такая белая-пушистая...) или, наоборот, рвануть все тряпки долой, и сдаться добровольно...

Поколебавшись пару секунд, я выбрала первый вариант - думаю, могу собой гордиться.

Он прищурился с совершенно бесстрастным лицом, слегка напугав меня этим, затем перевел взгляд на Лику, а мои маленькие мучительницы-стилисты побросали недоплетенные косички, и с криком: «папа!» бросились к этому мужчине на шею.

Понятно, значит, Тим и Лани с этими девчушками двоюродные между собой.

- Добрый вечер, - вежливо поздоровалась я.

Он кивнул мне, подхватил девчонок на руки и, чмокнув в щечки, отпустил.

- Руман, пожалуйста! - вскочила Лика. - Поделикатнее...

- Не переживай, ма, - отозвался мужчина.

Да уж, Лика выглядела шикарно для матери такого взрослого сына, - завистливо покосилась я на «главную Волчицу», которая казалась его младшей сестрой.

Руман же молча указал