— Как же, — обиделся он. — А кто тебяприглашал танцевать?

— Ну да, точно… И в нужную минуту ты оказался в нужномместе. У тебя что, хобби такое?

— Какое? — еще больше нахмурился он.

— Спасать женщин от надоедливых ухажеров?

— Слушай, если бы эти надоедливые ухажеры запихнулитебя в машину… Ладно, — покачал он головой, заметив, что я готоварассмеяться. — На благодарность не рассчитываю… Ты знаешь, что это затипы? — все-таки не удержался он.

— Нет, — улыбнулась я и даже хохотнула, а он вродебы обиделся:

— Твое счастье…

Проспект мы уже миновали и ехали в сторону театрамузыкальной комедии.

— Куда путь держишь? — спросила я, глядя на огни ночногогорода. — У тебя есть план или просто улепетываем?

— Улепетываем, — проворчал он. — Где живешь?

— В гостинице «Заря», — ответила я весело. Онприсвистнул.

— Пожалуй, сегодня тебе там появляться не стоит.

— Да? И где же, по-твоему, я должна появиться?

— Ну… Не знаю. Какие-нибудь родственники, друзья?

— Я сирота. И друзей у меня нет, не повезло мне…

— Слушай, может, я зря мужикам морды набил, а?

— Может, и зря. Прошу заметить, я тебя об этом непросила.

— Ага, а орал кто?

— Орала я на всю улицу, а на помощь бросился только ты.О чем это нам говорит?

— О чем? — хмыкнул он.

— Дурак ты, Саша, — вздохнула я. — Из-зашальной бабы неприятности наживаешь.

— Вот это точно, — весело согласился он. —Из-за такой, как ты, неприятности наживать не следовало.

— Ладно, герой, — вздохнула я. — Остановиздесь… Он притормозил, я ему подмигнула, сказала:

— Спасибо, — и вышла из машины. Однако уйти неуспела.

— Эй, — позвал он. — А где твои туфли?

— Думаю, я их больше не увижу, — покачала я головой.

— Садись, — подумав, сказал Саша. — Не стоитстоять босиком на асфальте, еще простудишься. И в гостиницу тебе нельзя.Опасно.

— А куда мне можно?

— Хочешь, поехали ко мне.

— Вон оно что… — хмыкнула я. — Герою положенанаграда?

— Черти меня дернули вмешаться, — разозлилсяон. — Вот ведь паскудный характер.

— Твой или мой? — спросила я, вновь устраиваясьрядом.

— Не везет мне с красивыми бабами, — сказал оннеожиданно серьезно.

— Не прибедняйся, герой, — заметила я, вздохнула идобавила:

— В гостиницу в самом деле опасно, и босиком по городунеловко. Что ж, вези в гости. Приставать будешь?

— Не буду, — хмыкнул он, а я засмеялась:

— Ну вот, а я рассчитывала…

Жил он в старом двухэтажном доме. Мы въехали во двор,приткнули машину возле покосившихся деревянных сараев и направились к подъезду.

— Не боишься оставлять? — кивнула я на машину.

— Кому она нужна? Ей восемь годков, в темноте она ещепохожа на «девятку», а при свете только на чермет. Да и тихо у нас, не балуют…

Мы поднялись на второй этаж, и Саша принялся искать ключи,стоя перед обшарпанной дверью, покрашенной коричневой краской.

— Черт, неужели потерял, только этого не хватало… —ворчал он.

— Нечего было кулаками махать, — съязвила я.

— Не представляешь, как я жалею об этом, — неостался он в долгу.

Ключ в конце концов нашелся, и мы оказались в квартире. Оназдорово напоминала мое недавнее жилище: вместо мебели какая-то рухлядь, ремонтне делали лет двадцать, а общий вид вызывал мысли о временном пристанище.Невозможно поверить, что в этой квартире человек живет год или два, особеннотакой, как Саша.

Квартира состояла из комнаты, крохотной кухни и прихожейвеличиной с обеденный стол. Правда, все необходимые удобства были в наличии, иэто меня порадовало.

— Будь как дома, — сказал Саша, прошел в кухню ипоставил на плиту чайник.

— Давно здесь живешь? — заглянув в кухню,поинтересовалась я.

— Две недели.

— Купил или снимаешь?

— Снимаю. Жилье, конечно, так себе, но у меня бывало ипохуже.

— Где? — проявила я интерес.

— В разных местах.

— Ясно. Ты самый лучший и воевал во Вьетнаме. То есть яхотела сказать, в Афгане.

Он сунул руки в карманы брюк и посмотрел на меня исподлобья.Потом покачал головой:

— Да…

— Что да? — улыбнулась я. — Так ты воевал вАфганистане?

— Воевал.

— Понятно, — радостно кивнула я. — За плечамисуровая школа войны, гибель друзей, а здесь ты чувствуешь себя одиноким инепонятым, поэтому время от времени дерешься в ресторане, восстанавливаешьсправедливость в отдельно взятом месте.

— Надо бы тебе вмазать, — не слишком грозно заявилон.

— Вмажь, — согласилась я. — Только героиженщин не колотят — не положено.

— Всегда можно сделать исключение.

— Это конечно, — кивнула я и села за стол,рассчитывая, что чашку кофе мне все-таки нальют.

Я ее получила, Саша сел напротив и задумался, машинальнопомешивая ложкой кофе. Я продолжала его разглядывать, а он хмурился иразвлекался с ложкой, потом резко вскинул голову и посмотрел мне в глаза. Упарня точно было боевое прошлое. Честнее взгляда я сроду не видела. В общем, онпроизвел впечатление, я улыбнулась и сказала:

— Сам виноват, это ты пригласил меня, я ненапрашивалась.

— Слушай, кто ты? — спросил он, а я скроилаудивленную физиономию, такой вопрос хоть кого поставит в тупик.

— В каком смысле? — решила уточнить я.

— В буквальном. Шляешься в одиночку по ресторанам,нарываешься на скандал…