– Давай, давай, – донесся до нее голос одного изних.

– А может, хватит?

– Нет, не хватит, надо еще в книгах посмотреть, бабкичасто в книгах прячут!

– Ты сдурел, здесь вон их сколько!

И тут вдруг Маня увидела, что в двери комнаты с внешнейстороны торчит ключ! О такой удаче даже и мечтать не приходилось! Дверь,конечно, не слишком крепкая, и они смогут, наверное, ее высадить, но это ужешум, а им шуметь невыгодно, значит, они постараются выбраться как-то иначе, аэто потребует времени… Дальше рассуждать она не стала. Одним каким-то балетнымпрыжком она оказалась у двери, осторожненько прикрыла ее и повернула ключ…Затем метнулась к двери уборной. Она была заперта просто на задвижку. Манямгновенно ее открыла. На унитазе сидела Ядвига Станиславовна с кляпом во рту.Глаза ее от ужаса вылезли из орбит. Маня прошептала:

– Не бойтесь и выходите скорее, я их заперла в комнате,надо запереть их в квартире и вызвать милицию.

И, лишь произнеся эту фразу, она выдернула кляп изо ртаЯдвиги Станиславовны и тут же заметила, что руки женщины связаны за спиной.

– Идемте, скорее, я вас на лестнице развяжу!

– Открой, чертова кукла, я тебя застрелю на фиг! Стараяведьма, – донеслось вдруг из-за запертой двери.

Этот голос придал сил Ядвиге Станиславовне. Вместе с Манейони выскочили в прихожую. Маня схватила с подзеркальника связку ключей, и онивыбежали из квартиры.

– Какие ключи? – спросила Маня.

– Большой для верхнего замка.

И вот квартира с грабителями внутри заперта.

Маня мигом сорвала веревку, второпях довольно небрежнозавязанную, и теперь Ядвига Станиславовна уже с гримасой боли растиралазатекшие руки, а Маня звонила к соседям.

– Кто там? – раздался из-за двери немолодоймужской голос.

– Леонтий Кузьмич, это я, Ядвига! Скорее вызывайтемилицию, у меня в квартире грабители!

Дверь мгновенно распахнулась.

– Что вы говорите, душа моя?

– Милицию! Скорее! – И Ядвига Станиславовна самакинулась к телефону, стоявшему на столике в прихожей. – Милиция? Скорее, уменя в квартире воры!

Когда все кончилось, грабителей в наручниках увезли и былопокончено со всеми формальностями, Маня, помогая Ядвиге Станиславовне навести вкомнате порядок, спросила:

– А вы небось подумали, это я навела их на вашуквартиру?

– Сказать по правде – да! Ну сама посуди, что еще ямогла подумать? Такое совпадение! Я тебя почти что выставляю из квартиры, а тутэти… Но погоди… А что это все значит? А?

– Ничего. Просто у Майи Анатольевны память плохая. Чтоя могу с этим поделать?

Тут надо заметить, что милиционеру она назвалась ВасилисойАнтоновой из Сочи. А иначе такая каша заварилась бы… Она прекрасно понимала,что никто ее проверять не будет, ведь в этой истории она была не подозреваемой,а настоящей героиней.

– Ладно, как бы там ни было, а ты спасла и меня, иМайечкино добро, и я тебе по гроб жизни обязана.

Прибравшись, Маня засобиралась домой. Да, она ничего неузнала, но все-таки не зря приехала. Дала отпор грабителям, спасла свою честь.А что-то еще выяснять, хитрить, выспрашивать у нее просто не было сил. Онасердечно попрощалась с Ядвигой Станиславовной и вышла на улицу, ее даже слегкапошатывало.

– Маня! – окликнул ее знакомый голос. –Наконец-то!

– Гошка! – выдохнула Маня. – Ты?

– Я? Кто же еще? Я уж беспокоился, ты так долго… Что стобой? Ты такая бледная!

– Ой, Гошка, тут такое было! Ты даже представить себене можешь!

И тут вдруг до нее дошло, что Гошка примчался сюда, один,потому что беспокоился за нее, Маню Малыгину! Это значит, что она ему все-такинебезразлична, что ему есть до нее дело! От пережитых волнений, от радости,внезапно захлестнувшей ее, она совсем обессилела.

– Гошенька, миленький! – всхлипнула Маня ипошатнулась.

Гошка едва успел подхватить ее. Она ткнулась носом ему вгрудь и разревелась. Было так приятно плакать у него на груди!

– Маня, Манечка, что случилось? Тебя кто-то обидел, да?

Но Маня упоенно рыдала, ничего ему не отвечая.

– Слушай, Маня, может, хватит слезы лить? Это так натебя непохоже! Ну все, все, вот, возьми платок, вытри слезы! Тут поблизости явидел кафе, пойдем, сядем, попьем водички, и ты мне все расскажешь!

В кафе Гошка усадил Маню за столик, принес две бутылочкикока-колы и две ватрушки, сел напротив и ласково сказал:

– Если ты не перестанешь реветь…

– Что тогда будет? – шмыгнув носом, спросила Маня.

– Я буду считать, что ты обычная девчонка, плакса ипустышка.

Слезы мигом высохли.

– Я не плакса! И не пустышка!

– Вот теперь я это вижу! Ну, что стряслось, рассказывай!

Когда Маня завершила свой рассказ, Гошка смущеннопробормотал:

– Прости меня!

– За что?

– За глупость. За плаксу и пустышку. Ты… У меня дажеслов нет! Ты – настоящее чудо! Правда-правда! Ты самая храбрая и самая умная извсех девчонок, каких я знал!

Маня таяла от счастья. Гошка, ее обожаемый Гошка, все-такисумел оценить ее по достоинству.

– Но вообще-то я ведь ничего не узнала и чуть-чуть непровалилась, как самая большая бездарь… Если бы не грабители, меня выгнали бы спозором. Я такого маху дала!

– Но зато потом повела себя как настоящая героиня!

И Манино зареванное лицо озарилось счастливой улыбкой.

По дороге домой Маня спросила:

– Гош, а что же мы дальше-то делать будем?

– Не знаю. Я вот все думаю – зачем?

– Что – зачем? – не поняла Маня.

– Зачем украли Инночку?

– Но мы уже столько раз про это говорили…

– И еще…

– Да?

– Надо бы проверить, действительно Василиса попала вбольницу или нет.

– А как это можно проверить? Ты хочешь, чтобы я опять сДиной встретилась?

– Да нет, это мало что даст. Вот найти бы ее вбольнице…

– Найти в больнице? А что? Можно! Гошка, это не так ужтрудно сделать!

– Ты думаешь?

– Думаю! Я вспомнила: одна мамина знакомая попала вбольницу, и никто не знал в какую. Тогда мама села к телефону и стала посправочнику обзванивать все больницы!