– Да вроде нет…

– А вы подругу Элеоноры Федоровны, Василису, знаете?

– Василису? Знаю, конечно.

– А Майю Анатольевну?

– Тоже знаю. Только при чем…

– Может, очень даже при чем!

– А вот скажите, – вмешался в разговорГошка, – в последнее время эти дамы часто у вас появлялись?

– Нет. С Василисой Михайловной Элеонора Федоровнавообще поссорилась. Вы думаете, она могла Инночку украсть?

– Кто знает, – многозначительно проговорилГошка. – Кто знает.

– Ой, нет, что вы! Она хорошая женщина, ВасилисаМихайловна. Нет, этого не может быть. Я вот думаю, скорее это какой-то мужик…

– Почему вы так думаете? – насторожился Гошка.

Аля вдруг густо покраснела.

– Понимаете, я когда немножко опомнилась, стала всевспоминать… Ну, в общем, недели за две до того, как Элеонора Федоровна уехала,ко мне в сквере, когда я с Инночкой гуляла, мужик один приклеился…

– И чего он от вас хотел?

– Ну, как это… познакомиться… В кафе приглашал…

– Да что за мужик-то? – в нетерпении спросила тетяЛена.

– Ничего мужик, видный, обходительный такой…

– Ты ему телефон свой или адрес давала? – взяла насебя допрос тетя Лена.

– Нет, что вы!

– И больше ты его не видела?

– Почему, видела…

– Где?

– Там же, на скверике, он меня ждал…

– И что?

– Уговаривал меня в кафе с ним пойти в выходной…

– А ты что?

– Ходила. В кафе.

– И что дальше?

– А что дальше. Ничего. Потом Элеонора Федоровнауехала, а Инночка простыла, из дому выходить с ней было нельзя, ну а дальше выуж знаете, что было… Так я вот что подумала… Может, тот мужик специально сомной познакомился, а?

– Вполне возможно.

Я ему в кафе про себя рассказала, что я из Лысьвы и вообще…

– А ключи вы в последнее время не теряли? –спросила вдруг Маня.

– Ключи? Нет.

– А хозяйка ваша?

– Элеонора Федоровна? Нет, не теряла.

– Вы случайно не знаете, у кого еще есть ключи отквартиры? – задал вопрос Гошка.

– По-моему, ни у кого. Только вот у вас… –обратилась она к тете Лене.

– Понятно… Странно все это… А Элеоноре Федоровне никтоне угрожал? Не было никаких странных звонков? – поинтересовалась Маня.

– Не знаю, она со мной не делится… Ой, что же теперьбудет? Если вы хотите в милицию заявить, я согласна, я лучше в тюрьму сяду, чемтак жить…

– Ну, вас в тюрьму вроде сажать не за что, –сказал Гошка, – если вы, конечно, ничего не скрываете. А как, кстати,звали того мужика, хотя вряд ли он назвал свое настоящее имя.

– Звали его Леонид… – едва слышно вздохнула Аля.

«Ой, – мелькнуло в голове у Мани, – она в неговлюбилась, наверное…»

– А он не говорил, где живет? – спросила она.

– Говорил, что в Чертаново.

– С таким же успехом мог сказать, что живет вРио-де-Жанейро, – проворчала тетя Лена. – А что касается милиции… Ятут посоветовалась с одним знакомым, он сказал, что это безнадежно. Если быпохитители как-то проявились, чего-то потребовали, тогда совсем другое дело, атак…

– Послушайте! – закричала Маня. – А ведь онимогли бы уже сто раз проявиться, но ведь в квартире-то никого нет!

Все в растерянности переглянулись.

– Маня, ты просто гений! – воскликнулГошка. – Действительно.

– Погодите, а может, они просто не в курсе, чтоЭлеонора уехала? Может, они звонят, звонят, а там нет никого? Как же нам этораньше в голову не пришло? – сокрушался Гошка.

– Да нет, даже если они похитили ребенка, не зная, чтоматери нет, то теперь уж наверняка выяснили это, – покачала головой тетяЛена.

– А я все-таки считаю, что надо бы какое-то время подежуритьв квартире, – сказал Гошка. – Мало ли… И потом, если Элеонора звонитдомой, а там никого нет, она, наверное, с ума сходит.

– А чего с ума сходить? Позвонила бы тете Лене, –резонно заметила Маня.

– Не приведи господь, – перекрестилась тетяЛена. – Что я ей скажу?

Аля вдруг подняла голову и посмотрела Гошке прямо в глаза:

– Я, конечно, не знаю, но мне кажется: подежурить надо.Только я одна боюсь.

– Нет, одной вам нельзя! Мы по очереди будем с вамидежурить, ночью и днем. Нас не так мало.

– Нет, Гоша, я не могу этого допустить, я сама будуночевать с Алей! А вы уж лучше днем.

– Ладно, – неожиданно легко согласился Гошка. Онпросто решил не спорить заранее, но какой толк от тети Лены и Али?

– Аля, а вы пока хотите там пожить, да? –осторожно осведомилась Маня.

– Ага, – кивнула Аля, – я уж хочу Элеонорудождаться… Совесть заела… только вот попросить хочу… Пусть кто-то из вас зайдетсо мной в квартиру, одной мне боязно!

– Хорошо, – согласился Гошка. – Заоднопосмотрим, не побывал ли там еще кто-нибудь?

– Как? – опешила Аля.

– Вот так, – ответил Гошка. – Там кто-то были унес Пушистика.

– Ой, батюшки, – всплеснула руками Аля, – дакто же это? Инночка без него прямо… А может, для нее и взяли?

– Мы вот тоже так подумали, – сказала Маня.

– Тогда еще ничего, – прошептала Аля, –тогда, может, и не сделают ей ничего плохого, а? – Она с надеждойвзглянула на тетю Лену.

– Мы надеемся, – проговорила та. – Ладно,пошли, наведаемся в квартиру, поглядим, как там и что.

И они вчетвером спустились на седьмой этаж. Отпирал дверьГошка. Тетя Лена и Аля только и делали, что крестились, а Маня с обожаниемвзирала на храброго Гошку. Но вот дверь открыта. Гошка первым ступил в прихожуюи втянул носом воздух.

– Тут кто-то курил! – прошептал он и сразу жеувидал, что с вешалки исчезло ярко-красное пальтишко. – Точно, кто-то тутбыл!

– С чего ты взял? – спросила тетя Лена, но Гошка,принюхиваясь как ищейка, уже носился по квартире.

– Вот, что я говорил! – закричал он. –Смотрите!

В маленькой стеклянной пепельнице, с красным цветочкомпосередине, лежал окурок. Гошка очень осторожно взял в его руки и пригляделся.

– Папироса, марки «Казбек», – произнес Гошка тономкиношного сыщика. – Аля, к вам кто-нибудь ходил, кто курил эти папиросы?