и Ирен. Всё это время они пытали Шипастую и, может быть, узнали кое-что интересное. Или нет.

Глава 7. Всё — сон

Актеон Сельвийский спускался по крутой лестнице вниз. Все вокруг шаталось, от чего имелся шанс ненароком упасть и напороться глазом на крюк.

Допросную комнату было решено устроить ниже водной линии. Самый нижний из имеющихся этажей каравеллы, полупустая каюта. Из освещения — масляные лампы, стекло на которых покрылось сажей. Света мало, и ступать приходилось в почти кромешной темноте.

Подойдя ближе к двери, Актеон прислушался. Прозвучал резкий звон, затем нервные шаги из стороны в сторону и страдальческий стон. Застонал Уорвик, хотя пытали Шипастую.

— Тише, мой друг, тише! — произнесла Шипастая по-алькалеонски. Офицеры Легиона свободно изъяснялись на нём. — Ибо наша чёрная птица подохнет от голода!

«Что за чушь?» — подумал Актеон.

Прозвучал голос Ирена, глухой и подавленный:

— Да вашу мамашу… какой в этом смысл?.. Может, иносказание?

— Да какое к херам иносказание…

«Уорвик Ринн ругается? — удивился Актеон. — Видать, жарко тут было до меня. Его в конец вывели из себя».

— … Это сущий бред, бред умалишённого!

— Бла-бла-бла, — встряла Шипастая, — бредовые бредни бредовой брехни!

— Господи, да заткни её уже!

— Как?! У нее и так все пальцы в обратную сторону выправлены!

— Да не знаю я, сделай хоть что-нибудь!

Под голоса ожесточенных споров капитан, наконец, зашел внутрь. Молодая девушка качалась на стуле и неразборчиво пела.

«Узнаю этот язык…»

Среди присутствующих только Актеон способен разобрать смысл песни. Он сам знал порядка одиннадцати языков, но идеально владел только пятью. И ферцарский был в их числе.

— Мисс? С вами все в порядке? — спросил Актеон на ферцарском.

После долгого отсутствия практики, произношение давалось с трудом. Речь ферцарцев просто изобиловала парами глухих звуков, а построение предложений — сложными логическими конструкциями. Поменяв порядок слов, можно было случайно перевернуть смысл всего сказанного.

То, что она ответила, по тону было похоже на детскую жалобу. Но на словах превращалось в угрозу жестокой расправы.

Актеон скривился и потер переносицу.

— Да, да, я знаю, — она вновь перешла на алькалеонский язык, — каменные корни бороздят подземелья, и нет больше темноты слева.

Уорвик обхватил голову руками и сказал:

— И так уже полтора часа, капитан.

— Ага, — подтвердил Ирен, — в мыслях я уже трижды застрелился.

Актеон молча оглядел руки девушки. Предплечья были привязаны к подлокотникам, тонкие пальцы выправлены в разные стороны. Они покрылись страшными красно-синими переливами. Ногти были вырваны, все, подчистую.

— И это ни к чему не привело? — спросил он, кивнув на её руки.

Уорвик промолчал. Чуть погодя, за него ответил Ирен:

— Нет. Все стало только хуже. Она либо совсем с катушек слетела, либо просто богиня театральной игры.

— Ясно. Я понял.

«Любопытно, конечно, чем она их довела. — Задумался Актеон. — Скорее всего, повторением бессвязного бреда. В этом она явный мастер, действует наверняка. В любом случае, она лишь притворяется безумной и увиливает от поставленных вопросов».

«Пытать сумасшедшего — это пытка для того, кто его пытает», — он укусил себя за щеки, чтобы не расплыться в саркастичной улыбке.

Поймав пристальный взгляд Актеона, девушка — с ядовито-желтыми волосами и прической в виде двух хвостов — спросила у него на ферцарском:

— Ты пришел меня допрашивать, капитан?

— Да, я пришел именно за этим. Прошу прощения за эту полуторачасовую возню.

— Да ничего. Как-никак, — подхватила девушка, — дань уважения прелюдиям. Ваш Магистрат обладает дурной славой, и мастера пыток у вас одни из самых искусных в мире. Но этот — дилетант, — она мотнула головой в сторону Уорвика, хвостики покачнулись.

— Знаю, он только новичок. Будь снисходительней.

— С какой стати? Он не придумал ничего лучше, кроме как вывернуть мне пальцы и обморозить почки. Если честно, я разочарована.

— Да ты чокнутый мазохист…

— Спасибо. — Она улыбнулась кровоточащими зубами — железную пластинку вырвали вместе с проволокой. — Приму это за комплимент.

— Разные у нас, конечно, представления о комплиментах… Но пожалуйста. — Он вздохнул от облечения, сам не зная, по какой причине. — Лучше давай перейдем к допросу. Как тебя зовут?

— Зирана Шульц, — ответила та без промедления, сдув со лба прядку волос.

Актеон представился, выписав половинный поклон.

— Очень приятно, Актикьон Сельхвийский, — она очень старалась произнести его имя правильно, но подводил слегка картавый ферцарский акцент. — Значит, ты из Сельвы? Которая с Изумрудными берегами?

— Да, все верно. Мои родные края — что сети, в которые попадают путешественники и остаются в них навсегда. Так красивы Изумрудные берега Сельвы.

Актеон сам удивился, откуда у него взялось столько почтения к человеку, который перерезал две трети его отряда. Вероятно, его любовь к родине помутила рассудок. «Не в первый раз, чёрт возьми, — со смаком подумал он, — не в первый раз…»

Актеон опомнился и задумчиво сдвинул брови, глядя на Осколочный доспех.

Тот крепко стоял на штативах в полный рост, словно грозный немой страж. Моряки помогли выжившим офицерам собрать его по частям. Внутри доспех пуст. Это можно проверить, если ударить по нему костяшками пальцев.

Но казалось, будто доспех всё слышит. И ждёт.

Время начинать допрос. «Откуда у Зираны Осколочный доспех? Зачем они напали на каравеллу Иностранного Легиона? Кто их послал?» — как много вопросов, и так мало ответов.

— Честно признаться, — Актеон смущенно почесал затылок, — я даже не знаю, с чего начать.

— Тогда начни с конца, — она подмигнула.

Актеон прочистил горло, словно оратор перед важной речью. Поставил ногу на стул рядом.

«Чувствую, ей нравится театральная экспрессия, — догадался Актеон. — Разыграю сценку, будто это жестокий допрос с пристрастием. Если ролевая игра сработает, то она случайно проболтается».

— …Так вот в чем вся правда!!! — заорал он с напускной серьезностью. — И ты решила от меня это скрывать?! — по щеке девушки прилетела хлесткая пощечина.

— Нет, прошу вас, — застонала Зирана, явно шокированная до мурашек, — умоляю, не бейте! Я не могла вам ничего рассказать, потому что хозяин убьет меня!

— Значит так, милочка, — Актеон придвинулся и крепко ухватил ее за воротник, — считай, что я — меньшее зло, ибо я могу отпустить тебя на свободу, если будешь паинькой.

— Нет, не надо! — взмолилась она в притворных слезах. — Если вы меня отпустите, то куда же я пойду после этого? Я не смогу укрыться от своего злого хозяина, где бы ни находилась!

«Опять какой-то “хозяин”, — мысленно отметил Актеон, вытряхивая из нее слово за словом, — значит, она просто исполнитель. Но какой силы должен быть этот неизвестный “хозяин”, чтобы иметь в подчинении обладателя Осколочного доспеха?»

— Ты уже начала говорить, — он махнул рукой в