— Бал! Саос! — затем обернулся к Уорвику и Ирену: — Оружие наизготовку, быстро!!

— Но зачем?

— Я сказал — быстро!!! Что вам не понятно?!

Ирен явил пику с зазубринами и направил её на пленницу. Уорвик сбросил пыточную накидку, вынул нож и вцепился свободной рукой в глиф холода на груди. Актеон отступил на шаг и направил острый конец сабли пленнице в шею. Слегка надавил — показалась первая капелька крови.

Сверкающие желтые глаза уставились прямо на Актеона. По неизвестной причине ему казалось, якобы это к его горлу был приставлен клинок, а не наоборот.

«Да что, мать её, происходит?» — задался он, но ответа не нашел. Как бы ни рылся в своем сознании.

— Почему ты назвала меня Странником?!

Зирана расхохоталась. Острый конец впился поглубже в горло.

— Отвечай!! — с надрывом выкрикнул Актеон.

Но тут его взгляд вновь привлёк доспех. Опущенная перчатка доспеха сжалась, будто с усердием сдавливая воздух. На этот раз не показалось.

Алебарда, стоявшая до этого неподвижно, взмыла вверх и задела потолок. Шест держала чёрная шипованная перчатка. Чтобы высвободить оружие потребовалось пара секунд, но трое так и застыли в шоке.

Алебарда высвободилась. И со свистом рухнула вниз.

Актеон инстинктивно отпрянул. Время словно замедлило свой ход. Он видел в мелких подробностях, как топорище алебарды медленно рассекает шею Зираны. Как разлетаются алые брызги. Как отрубленная голова падает на пол.

Взгляд ненависти, навеки застывший на мёртвом лице.

Осколочный доспех нагнулся перед Актеоном. Шипованная перчатка взяла голову Зираны за один из хвостиков.

Рядом пронесся Ирен, уверенно направляя пику перед собой. Его крик донесся до капитана с опозданием.

Как и удар в грудь ожившему Осколочному доспеху.

Уорвик взялся за стальное древко пики и произнес боевое заклинание. Пика в момент обернулась слоем инея, от руки заклинателя до конечной цели.

Осколочный доспех покрылся белой моросью, его суставы стали натужно скрипеть при движениях. Спустя несколько секунд он начал покрываться и льдом.

«Что? Лёд? — подумал Актеон и подивился, что вообще может думать в сложившейся ситуации. — Ну да, точно, лёд. Глиф холода, без прямого доступа к воде, сам по себе не может формировать лёд. Но воздух здесь очень сырой и влажный, так что замораживается сам воздух. Уорвик может потерять сознание в любую секунду от такой нагрузки на организм, а то и вовсе умереть. Но ни смотря ни на что он создает лёд. Тратит все силы, но создает, чтобы сковать оживший Осколочный доспех».

Доспех опустил шлем и взглянул вниз, где пика срастается с нагрудником через лёд. Бросил алебарду. Взялся за металлическое древко перчаткой и попытался выдернуть. Но не получилось. Перчатка почти примерзла к древку, но он оторвал её, а затем поднял над собой голову Зираны.

Голова, покачиваясь на одном хвосте, опускалась к раскрытому шлему.

«Что он хочет с ней сделать, съесть?» — Актеон попятился и уперся в стену каюты.

В следующие мгновения все стало ясно. Шлем раскрылся, будто пасть акулы, и «заглотил» голову. Шлем захлопнулся. Опали клочки ядовито-желтых волос. Скрежетнув внутренностями, шлем доспеха принял прежнюю форму.

После тщетной попытки выдернуть торчащую из грудины пику, доспех мотнул телом вправо. Но высвободиться изо льда вновь не удалось. Ирен вцепился в пику крепко и решительно.

«Нельзя отпускать, пока Уорвик еще может его сдерживать, — промелькнуло у Актеона. — С каждой секундой на доспехе образуется новый лёд. Без металлической пики, проводящей холод, не будет безопасного контакта с доспехом. Проще говоря, чтобы у Уорвика получилось остановить доспех, Ирен должен держать свое оружие, иначе…»

— Капитан! — крик Ирена оборвал его мысли.

Уорвик повторял одно и то же заклинание заморозки. Его руки покрылись краснотой, а на лице выступила холодная испарина.

— Позовите на помощь! Рано или поздно он вырвется.

«Точно. Нужно подняться и позвать Зака. Здесь вокруг трухлявые доски, и он наверняка сможет «связать» ими доспех, словно колодками».

Актеон спохватился и метнулся к закрытой двери… Это странно. Он не закрывал дверь, когда входил.

Актеон то давил всем телом, то тянул за ручку. Хрена с два. Дверь только дергалась и громыхала. Что-то встряло и мешало её открыть.

— Бал. Саос! — он явил палаш и вклинил его в щель между косяком и дверью. Потянул саблю на себя. Лезвие изогнулось от напряжения.

Он принялся дергать все сильнее, приговаривая:

— Ну… да-вай… же… ты… пад-ла…

Стул с другой стороны, приставленный спинкой прямо под ручку, ходил ходуном.

Звон. Лезвие палаша сломалось пополам. Обломанный клинок застрял в щели. Актеон, потупив взгляд, уставился на рукоять в своей руке.

Сломался. Придется призывать заново.

«Да почему эта дрянь не открывается?! — думал он, пока в руке вырисовывались линии новой сабли. — Какой мелкий пройдоха решил нас разыграть?»

Не разыграть — похоронить. И не мелкий, а хромой.

За его спиной раздался глухой удар. Осколочный доспех рвался, точно разъяренный бык. Ирена прибило об стену, а Уорвик упал на колено.

«Плохи дела. Так нас на тряпки порвут, если что-нибудь не придумаем».

Ирена с каждым разом мотало всё сильней, ударяя об пол, стены и потолок. Уорвик гонялся за концом вихляющего древка. Заморозка на доспехе слабела.

Ирен отлетел и приземлился в груду пустых снастей. Он схватил попавшуюся под руку сеть и бросил. Сеть накрыла доспех, словно белым чехлом — старую мебель.

«И в чем весь твой план, Ирен де Фостерос? — с недоумением подумал Актеон. — Шипам доспеха не составит труда порвать сеть».

Уорвик пробормотал ещё одно заклинание заморозки. Сеть натянулась и затрещала, цепляясь за многочисленные шипы Осколочного доспеха. Веревки рыболовной сети стали прочнее, но потеряли всякую гибкость. Будто цепи, веревки подавляли движения доспеха.

«Идея неплохая, но это лишь временное решение проблемы. Нужно срочно что-то придумать. — Размышлял Актеон, прижимая к груди масляной фонарь. — Сколько бы времени у нас не получилось выиграть, все равно придется что-то предпринимать».

Он взглянул на дверь.

— Ирен, приготовься сунуть руки в подворотню.

— Что?

— Попробуем снять дверь с петель.

Ирен кивнул и присел на корточки.

Актеон замахнулся и вставил саблю в щель под дверь, чтобы применить к ней силу рычага. Как только в подворотне оказалось достаточно места, туда сунулись пальцы Ирена.

— И-и-и… Давай! — скомандовал Актеон, и они потянули вверх. Мышцы по всему телу задрожали от напряжения.

Ирен де Фостерос старался изо всех сил, сцепив зубы и зажмурив глаза. Актеон вставлял клинок сабли все глубже в щель и давил на рукоять.

— Ну! Еще, еще! — скрипя зубами, рявкнул капитан. Клинок, изгибаясь, елозил под дверью.

— Я уже на пределе! — взмолился офицер.

— Ну так