Даже с Ленкой, которую знает с первого класса, фактически вместе учились играть, у Жеки не получалось такой слаженности. И вот что удивительно, Джонни с ней в паре демонстрировал те же результаты. То есть играл-то он совсем иначе, легко примеряясь к другим особенностям, привычкам, но по сути оставался собой — едким, обезбашенно рисковым, неожиданным.

Жека ощутил к нему странную симпатию, переходящую в восхищение его неожиданными даже для сержанта решениями. Он словно издевался над шаблонами! У Жеки крутилось в голове сравнение, ускользало, ну не мог же он сравнить Джона с авторами нудной рифмованной ахинеи ни о чём, что заставляли учить наизусть в школе. Просто не мог назвать его поэтом.

Даже наблюдать за игрой Джонни со стороны было очень интересно. Жека пытался угадывать его ходы и каждый раз с удовольствием отмечал, что ошибся. Вскоре зрителей прибавилось, Клаус привёл своё звено. Его парни с интересом наблюдали за игрой.

Клаус сказал Пьеру, — старина, может, поимеем совесть?

Сержант поймал шарик и насмешливо спросил, — кто-то из твоих думает, что умеет играть?

— Ну, пожалей уже Брута! — проговорил Клаус. — Парень еле на ногах стоит!

Жека, Ленка и Джон растерянно обернулись к чужому сержанту. Немая сцена говорила:

Кого пожалел этот добрый человек? Какого Брута?

— Жадина ему сказал ваши позывные, — пояснил Пьер. — Жадина слышит всё.

— Пьер, — задушевно продолжил уговаривать Клаус, — пожалуйста, уступи моим мальчикам столик. Они тоже очень хотят поиграть.

— Ладно, валяйте, — Пьер положил на стол ракетки, обратился к своим, — пойдём в бильярд.

Ребята из другого отделения уже играли, но при их приближении сразу поставили кии на подставку, отошли от стола.

— Что это они? — Тихонько спросила Лена.

— У первого звена во всём преимущество перед всеми, у второго перед всеми, кроме первого, ну и далее по порядку, — охотно объяснил сержант, — с Клаусом не забалуешь, довёл до звена правила.

— А мы в бильярд не умеем, — признался Жека.

— Ну, что, Брут, поучим? — улыбнулся Пьер.

Тот пожал плечами, — попробуем.

Обучение началось с постановки рук и ног, решения стандартных ситуаций. Всё это сопровождалось забавными казусами и весёлыми комментариями, скучно не было. Жеке даже начало казаться, что у него что-то получается, когда Пьер объявил об окончании «личного времени». Оказывается, так называется всё время от ужина до отбоя, им следует дорожить, ибо лишиться его очень просто. А теперь всё, скоро отбой. Так закончился первый, наверное, самый счастливый день Жеки в учебке.

Жека проснулся сам. Просто открыл глаза, по привычке попробовал припомнить сны и удивился, что снов не было! Или он ничего не помнит.

— Доброе утро. — Раздался бархатный мужской голос. — Выходи на зарядку.

Жека увидел, что дверца ячейки открыта, и решил не усложнять, вылезать вслепую на лестницу. Поджал ноги в коленях и с плеч просто выпрыгнул ногами вперёд. Ноги коснулись чего-то гораздо раньше предполагаемого времени контакта с поверхностью и не обрели на ней опоры. Неоднородная по ощущениям поверхность, под левой ногой мягкая, под правой лохматая, подалась вниз и в сторону, сдавленно пискнула. — Сволочь!

Жека грохнулся на спину, увидел, как Джонни упал на задницу, получив болевой разряд, подскочил… и тут ему на плечи приземляется Ленка. Под новый писк рыжего, — «вторая сволочь»! — Жека перекатом через голову встал на корточки, поднялся и поприветствовал товарищей по отделению. — С добрым утром!

Ленка обратным кувырком встала на корточки, поднялась и помогла Жеке поднять рыжего. По казарме понёсся властный голос. — Курсанты! Доброе утро! На зарядку становись!

В начале прохода появилось голографическое изображение рослого подтянутого молодого человека в трусах и майке. Изображение просто стояло и бездумно таращилось в пространство, акустическое сопровождение тем временем сменилось:

— Ровно стоять! Не вертеться! Пасти захлопнуть!

Раздались сдавленные стоны, проклятья. Видимо, сработали ошейники, Жека запретил себе оглядываться. Звуки умолкли, кто-то поставил бравурный маршик, диктор радостным тоном возвестил:

— Первое упражнение! Повторяем за образцом! И-раз! И-два! И-раз! И-два! Веселее!

— «Куда ещё веселее»?! — думал Жека, выполняя упражнения. Ничего нового он не увидел, тот же домашний комплекс, что начинал делать ещё под папиным или маминым руководством. По мере его взросления упражнения усложнялись, конечно, но всё-таки Жека мог сказать, что знаком с ними с раннего детства.

Наконец, диктор объявил. — Зарядка окончена. Первое звено! Достать туалетные принадлежности!

Жека кинулся к шкафчику, хорошо, ума хватило положить нужное с краю. Ленка тоже справилась быстро, а Джону пришлось всё вытряхнуть из шкафчика.

— Первое звено. На водные процедуры! Бегом! Марш! — Скомандовала система. — Второму звену приготовиться!

Джонни судорожно собирал с полу разбросанные вещи. Ленка и Жека без комментариев подхватили его под руки, он потерянно замычал, — я же зубную щётку не взял!

Не обращая внимания, протащили два-три шага, дальше побежал сам. Сказано же было «бегом марш», вот и не нужно сомневаться и задаваться неумными вопросами типа «а то что?» или «зачем?». Куда нужно бежать, вечером показал Пьер, когда ходили чистить перед сном зубы. Вообще, заблудиться здесь трудно, все известные им помещения выходили в один коридор: казарма, напротив операционка и комната отдыха, далее плац и медблок, а потом столовка и напротив санузел рядом с каптёркой. Таким образом от плаца до медблока самое короткое расстояние, а от казармы до водных процедур бежать дальше всего.

Сержант указал на закрытые дверцы, дескать, там душ, сейчас кабинки стояли гостеприимно открытые. Жека сразу обратил внимание на жёлтые круги на полу душевых. Закончив чистить зубы, решительно потащил с себя пижаму. Ленка сначала неуверенно на него смотрела, когда он потащил с себя трусы, поспешно шагнула в кабинку, дверца за ней закрылась. За дверцей раздался истеричный визг, Джонни отбросил сомненья и принялся разоблачаться.

Жека вошёл в душевую, дверь за ним закрылась, автомат прогудел голосом Жадины. — Привет, Стар! Не выходи из круга, начало процедуры.

Манипуляторы пришли в движение, на его фигуре сосредоточились упругие потоки. Программа закаливания ничем не отличалась от той, что ставил папа. Потоки иссякли, Жека сказал, — спасибо, Жадина.

— На здоровье, Стар. Можешь проваливать и хорошего дня!

В коридоре, обхватив себя руками за плечи, тряслась в ознобе насквозь мокрая Ленка. Жека принялся невозмутимо одеваться, через полминуты показался рыжий, голый и удивлённый. — Ну, ничего себе тут техника!

Жека попробовал утешить Лену, — спросим у Пьера, где тут можно вещи посушить. Побежали!