Еще бы не страшные! Нанести такой виртуозный удар — как бритвой — это надо уметь…

— Пограбники! — простонал научник, раскачиваясь, как маятник. — Заимели все сундуки!

Вадим понурился. Стони, не стони, а упущенного не воротишь. Вот они — виражи судьбы. Хрущ похитил ларцы из крепости, а бандиты нагнали его в пустыне, отобрали награбленное, а самого расчленили на две половины. Поделом? Да. Но шедевры античных ювелиров утрачены и, похоже, навсегда.

Высохшие глаза Аркадия Христофоровича уже подернулись серой пленкой. Вадим через силу отвел от них взгляд.

— Я вспомнил, где я его видел. Это было еще до войны. На столбах в Петрограде висели объявления: «Их р-разыскивает полиция». На фото тогда он был моложе и без бороды, но я обязан был узнать…

— И кто он е?

— Его фамилия Хрулев. Известный аферист, его так и не поймали, а потом началась война… Надо же! Он все пережил — и германскую, и Гражданскую. Всплыл в Москве. Думал, видно, что о нем все забыли.

— Я тако и ведал, что он не профессор. Излишнее хамство. Але его познания в археологии…

— Газеты писали, что он был очень р-разносторонним. И к каждой новой афере готовился тщательно, читал нужную литературу, собирал данные… Вот и на этот р-раз эрудиция его не подвела.

— Как он прознал о карте?

— Вернее всего, через переводчика, которому ее отдали. У него было множество знакомых в р-различных сферах. А уж подделать документы и выдать себя за приват-доцента для такого матерого плута — проще пареной р-репы. Он почуял запах наживы и приехал сюда р-раньше нас. Но не успел докопаться до сокровищ. А потом появились мы, он вынужден был притворяться… Общими усилиями мы быстрее добрались до цели, и он этим воспользовался. Забрал добычу и дал деру к афганской границе, хотел уйти из Советского Союза. С таким кушем на р-руках он имел все шансы обосноваться за р-рубежом, купить виллу, машину… да хоть целый остров и яхту в придачу! Но фатум сегодня сыграл против него…

Тут резонно было дополнить, что фатум в итоге сыграл за людей, еще менее достойных. Хотя кто и на каких весах способен измерить степень недостойности Хруща и тех, кто его прикончил и ограбил?

— Какая шкода, что вы не идентификовали его ранее! — с сожалением произнес Вранич. — Мы бы избегли огромен ущерб!

Вадим не стал посыпать голову пеплом. В конце концов, память не безразмерная, не обязан он держать в уме все, что происходило полтора десятка лет назад, тем более что впрямую его это не касалось.

Научник пыхтел, как паровоз, не зная, на ком сорвать накопившуюся досаду. Затевалась малоприятная словесная дуэль, но подоспел Мансур. Он держал на вытянутых руках закрытый ларец, из тех, что нашлись вчера в крепости.

— Где ты его обрел?! — вскричал серб.

— Там, — Мансур повел глазами вправо. — Они бросили его.

— Бросили или потеряли? — Вадим откинул крышку и приуныл. — Да… бросили.

Ларец был пуст, его выпотрошили до дна. Научник отмахнулся.

— Зашто нам потребна емкость без содержания?

Но Мансур припас еще кое-что.

— А это? — Он протянул Враничу глиняную табличку. — Лежала возле. Глина не имеет большой цены, бандитам она ни к чему.

Серб взял табличку.

— Помещалась между златом и диамантами? Какова причина?

— На ней что-то написано! — Вадим провел пальцем по вытисненным на табличке закорюкам. — Сможете прочитать?

— Се е арабский, — разочарованно проговорил научник. — Не владею. Через то и карту на перевод отдал.

Беда с учеными! Не умеют расставлять приоритеты. Лингвистические способности Вранича зашкаливают, но сейчас от них никакого толку. Таджикским и казахским он владеет, а арабским — нет.

— Знал бы, где упадешь, соломки бы подстелил, — негромко проговорил Вадим избитую народную мудрость.

— Солома? Зашто е солома?

— Не берите в голову. Придется отправить эту табличку в Самарканд.

— Я знаю арабский, — возвестил вдруг Мансур и в качестве доказательства продекламировал: — Файн аль хамам?

— Что это значит?

— «Где здесь позволено испражниться?»

Вадим оглядел пустыню.

— Очень актуально. Ну, давай, читай.

Хорошо, что экспедиция располагала двумя знатоками восточных языков! Когда один признал свое бессилие, знамя подхватил другой.

Мансур воткнулся взором в табличку и монотонно загундел:

— «Дерзнувший потревожить покой Учителя! Дерзни же вызвать его из Чертога Упоительной Неги, дабы он оказал тебе содействие в суетном мире. Для оной цели используй Свиток Шаха Басира, что хранится в мавзолее Кутби Чахордахум, недалеко от Гур-Эмира…»

— Погоди-ка! — прервал его Вадим. — При чем здесь Гур-Эмир? Он же в Самарканде!

— То е верно. — Вранич утвердительно пригнул голову. — Але поряд него знаходятся еще колико малых мавзолеев. Той, где был захоронен шах Басир, сооружен по велению хана Тимура.

— А кто такой этот шах Басир?

Научник воспользовался возможностью просветить неуча и разразился пространными комментариями. Шах Басир, по его словам, являлся выдающимся богословом и мудрецом двенадцатого-тринадцатого веков. Он настолько прославился своей ученостью, что спустя сто тридцать лет легендарный завоеватель Тамерлан велел построить над его могилой храм с золотыми куполами, видными со всех концов Самарканда. Когда город в девятнадцатом столетии вошел в состав Российской империи, мавзолей снесли, что вызвало волну протестов среди коренного населения.

Вадим сделал для себя вывод, что деятельность мудрого шаха чем-то не угодила новым хозяевам, ибо не в привычках русских колонизаторов разрушать архитектурные достопримечательности на завоеванных территориях. Разве только эта храмина стала местом сплочения нежелательных элементов.

— Шах часом не увлекался чернокнижием или чем-то вроде?

— О сем факте история бережет молчание.

Серб поделился сведениями о том, что после разрушения мавзолея все хранившиеся в нем предметы разошлись по музеям. Наличествовал среди них и кожаный свиток с письменами, которые никто так и не сумел дешифровать. Его передали в Москву, в Государственный исторический музей, в чьих запасниках он и хранится.

Вадим не удержался от ремарки:

— Что ж молчали-то? Этот бы свиток в Спецотдел ОГПУ!

— Что е Спецотдел?

— Потому и Спец, что в нем знающие р-ребята сидят. Говорят, по части дешифровки им р-равных нет. Мигом бы р-разобрались…

Он едва не проговорился о своей причастности к политуправлению. Вранич ощерил зубы в кривой ухмылочке:

— Сотни спецов ломали главы над тем текстом. Нема пользы. Это како напис на фестском диске, что обрели на острове Крит в начале века. Слышали о нем?

— Слышал… Но как тогда этот свиток поможет вызвать кого-то из Чертога Упоительной Неги?

— Зараз узрим. — Научник повелительно взмахнул дланью. — Чтите далее, Мансур.

Дервиш возобновил бубнеж с той строчки, на которой прервался:

— «Ключом к Свитку послужит тебе дощечка, которую отыщешь под телом Учителя. Она даст тебе возможность