это не мешает гиперактивному соединению обладать легким наркотическим эффектом и мгновенно разноситься по организму, прихватывая по пути отовсюду кальций и магний, так что завтра Костю ждали активно растущие споры, интоксикация, сбои в работе внутренних органов и подкожные ожоги. Главное — глаза целы, плавиковой кислоте роговица — что кубик сахара в чай бросить.

Обратно мы шли кавалерийской рысью, сосредоточенно сопя — берегли дыхание и силы. Красный внутри зашиты, что мы тащили в восемь рук, тоже старался не двигаться, чтобы не нарушить геометрию жесткого каркаса локального купола и нас не отвлекать. Только Ви пару раз порывалась с виноватым видом сказать что-то, но я каждый раз мотал головой, пресекая ее попытки объясниться.

У основного защитного купола колонии мы остановились, осторожно поставили Красного на землю и проверили качество работы Ви — к моему удивлению, она постаралась на совесть, броня у оперативников и у нее блестела идеальной чистотой, что подтвердил купол, беспрепятственно пустив ребят и Ви туда и обратно. И я принялся колдовать с нанитами, уговаривая их пропустить не вполне обычный случай Красного. Заколебал я программу настолько, что со мной спустя пару минут связался Тайвин — выяснить, что за дубина стоеросовая так топорно с защитой работает.

— А, это ты, — ученый появился в рамках деловой проекции, по край воротничка, строго взглянул на Константина, укутанного радужным мерцанием жесткой структуры защиты, несколько недоуменно покосился на Али и Уилла, перевел взгляд на Ви и удовлетворенно кивнул, обращаясь уже ко мне: — Молодежь выгуливал?

— Ага, — покаялся я. — Но инициатор бардака — не я.

— Неужто? — Тайвин приподнял обе брови в немом вопросе.

— Потом расскажу, пусти, а?

Тайвин исчез, а радужные сполохи основного купола чуть посветлели. Мы добрались до офиса, и я тут же принялся звонить в госпиталь — заказывать карантинную палату — и отчитывать подчиненных. Начал я, конечно, с Ви. Но дверь в кабинет закрыл — нечего оперативникам подслушивать. Захочет — сама расскажет, больше доверия у ребят заработает, да и я публичные выговоры не любил и не практиковал.

Я взглянул на стажерку и выдержал длинную укоризненную паузу, а когда она уже начала нервно поскрипывать перчатками в зловещей тишине, приступил к поеданию ее совести.

— И чего ты хотела добиться, открыв щиток, скажи мне, а? Вроде не зелень зеленая и знаешь, что Шестой еще изучать и изучать. Я понимаю, любопытство, но логика какая-то в действиях должна быть? Понаблюдать, например, за незнакомым существом, попробовать понять, как оно живет, как с реальностью связано, не?

Ви растерянно молчала, Красный, заботливо занесенный ребятами в защитном куполе в мой кабинет, чесался, с шипением и упоением тихонько чертыхаясь под нос. Я продолжил выволочку:

— Константину предстоит длительное и малоприятное лечение из-за твоей ошибки, Ви. Справочник и инструкции написаны не совсем чтобы кровавыми жертвоприношениями, но опытом. Часто небезболезненным. Я надеюсь, ты поняла, что исследовательский инстинкт — хорошо, а знать инструкции и слушать, что тебе старшие коллеги могут сказать — важнее?

Ви быстро-быстро заморгала, потупилась и кивнула, но не расплакалась, молодец.

— Вот и ладушки. Мы улетаем через неделю, значит, через пять дней жду тебя на переэкзаменовку. Чтоб справочник от зубов отлетал. И да, в поле, пока меня не будет, с Константином ни ногой. Свободна.

Ви подняла голову, упрямо сжала губы, злобно выдохнула в мою сторону, кинула виноватый взгляд на Костю, но молча испарилась из кабинета. Ничего, остынет — вгрызется со всем усердием в творение наших ксенозоологов, а вбитое на подкорку пинками от начальства и собственного опыта знание потом может не раз ей жизнь спасти. Я перевел взгляд на Красного.

— Тебе, я так понимаю, говорить ничего не надо?

У первопроходца заалели даже уши, и он просто кивнул.

— Значит, с моей стороны санкций будет две. Первая, как я уже сказал: ты с Ви в пятерку не становишься. Ни под каким видом. Ей критически важно за коллегу попереживать, чтобы духом коллективизма прониклась и больше глупостей в поле не творила, а тебе… А ты сам выводы делай, тут я тебе не помощник.

Красный понуро кивнул еще раз, потом поднял на меня взгляд и спросил:

— А вторая?

— Санкция? Мог бы и сам догадаться. За неделю тебе все споры не вытащат, и ожоги вряд ли заживут. А взять к новому миру я хотел в том числе и тебя.

Я с искренним сожалением вздохнул, а Красный констатировал:

— Сам себе злобный баклан.

Именно так оно и было. Я утвердительно фыркнул и вызвал оперативников — побыстрее оттащить наш сугроб в радуге защиты в госпиталь.

* * *

За пару дней до отлета я зашел к очкастому спросить об ученом составе: любопытно же, в межпланетарных экспедициях ему доводилось бывать, хотя бы однажды, а мне — нет, есть у кого поучиться уму-разуму.

— Кого брать будешь? — поинтересовался я, сдвинув в сторону бесчисленные бумажки с расчетами и схемами и сев на их место прямо на стол.

— Как кого? — удивился штатный гений. — Конечно, самых перспективных.

— Это кого?

— Нила и Гайяну. Хотел Кевина взять, но у него клаустрофобия. Работать будет невозможно. Прискорбно, — поджал губы ученый. — Со стола слезь, мешаешь.

— У тебя