Тафари. — Нам нужно объединиться. Иначе нас перебьют поодиночке. Побеждают только те, кто сплотились. Но мы ещё не вместе, поэтому мы слабы.

— Я не хочу ничего решать. Я слишком молодая и глупая. И слабая. У меня куча своих проблем, — ответила Мэд.

— Если ты не будешь решать. За тебя решат другие. И всегда не в твою пользу, — сказал Тафари.

— Но почему я?! — в отчаянии закричала Мэдлин. — Почему я должна спасать других? Почему все они, — она показала в окно на другие дома, — просто спокойно могут жить, а я должна куда-то идти и кого-то там спасать?! Не хочу! Не буду!

— У каждого наступает время спасать кого-то. И у них тоже придёт. Всегда приходит время жертв и отказа от прошлой жизни. Главное не смалодушничать. Иначе за этим всегда стоят потери и беды, — ответил ей Стурла.

— Но разве я своё ещё не потеряла?! — заплакала Мэдлин, — разве я не принесла ещё своих жертв? Все, кого я любила, умирали или пропадали. Я устала.

Итиро хотел её утешить, подошёл и погладил по плечу, но она сбросила его руку и сухо сказала:

— Не надо. Я справлюсь.

— У вас есть на что жить? — спросил её Стурла.

— Да, мама позаботилась об этом, — кивнула Мэд.

— Вам нужно идти с нами. Вы в опасности, — ласково сказал Тафари.

— Нет-нет-нет! — повысила голос Мэд. — Я не хочу слушать!!! Не хочу слушать! — Мэдлин закрыла уши руками и затопала ногами, — уходите! Я сейчас вызову полицию! Оставьте меня в покое! Всё, что я хочу — просто жить нормальной жизнью. Я и Тина. Вон!

Она вскочила, кинулась к двери, открыла её. Мэд обняла себя дрожащими руками, опустила глаза в пол и повторила:

— Вон!

Тафари первый поднялся, несмело потоптался и двинулся к выходу. Стурла быстро заглотил оставшийся в стакане сок и засеменил за Следопытом, вытирая бороду. У порога он обернулся и посмотрел на Итиро. Тот с надеждой взирал на Мэдлин и протянул было к ней руку, но она отдёрнулась.

— Ты в опасности, понимаешь? Ты и твоя сестра. Вы должны идти с нами, — повторил Итиро.

— Ты не понял?! Здесь мы в безопасности. Здесь наш дом, — упрямо повторила Мэд.

Итиро вышел за друзьями. И девушка громко хлопнула дверью, повернув замок.

Визидары стояли, не зная, как поступить. Стемнело, на улице зажглась вечерняя иллюминация. Слева от дома Мэдлин был тупик и начинался небольшой парк. Итиро предложил посидеть там, чтобы всё обмозговать и принять решение.

Они зашли за дом Мэд. Тут, рядом с аккуратно подстриженной зелёной изгородью, обнаружилась скамейка, на которую они и присели. Но здесь было всё же достаточно темно — в тупик не доходил свет уличных фонарей. Тафари достал из наплечной сумки фонарь и включил его. Фонарик залил зеленоватым светом маленький пятачок, на котором они устроились.

— Мы не знаем, куда нам идти. Не знаем, что искать. Что нам делать? — рассуждал Стурла.

— Да, ситуация неожиданная, — согласился Тафари, — я не думал, что кто-то не захочет признавать особого визидарского рода.

— Я думаю, надо поискать гостиницу, — предложил Итиро, — а завтра попытаться поговорить с Мэдлин ещё раз.

— Дело говоришь, — одобрил, вставая Стурла, — так и сделаем.

Тафари посветил вперёд, потом случайно взмахнул рукой и осветил торцевую стену дома Мэдлин с единственным окошком на втором этаже. И они втроём замерли, увидев, что у самого окна на стене, словно на полу сидит огромный малум. Он повернул к ним противную голову, думая, что они его не видят, облизнулся, потом приподнял одной рукой ставню окна и юркнул внутрь дома.

Визидары, сломя голову, кинулись в дом Мэдлин, на ходу вытаскивая оружие.

Они выбили замок в двери, оттолкнули удивлённую Мэдлин и понеслись наверх. Девушка помчалась за ними. Вчетвером они ворвались в комнату и увидели висящую в воздухе спящую Тину. С зайчиком в руках. Тафари осветил спальню фонариком. И Мэдлин отпрянула, увидев ужасного малума, склонившегося над Тиной. Он допивал её, облепив лицо девочки ртом.

Всё произошло в одну секунду: трое визидарцев кинулись к малуму и стали рубить. Но тот не собирался сдаваться. Малум их отшвыривал, словно щепки. Казалось, что победить его невозможно. Он никому не давал ни подойти близко, ни подняться с пола. Малум двигался резко и быстро. Его хищные глаза видели каждое движение вокруг, а голова крутилась на шее, как ветряк — всегда в сторону опасности.

Но визидары тоже не отступали, продолжая битву. Они нападали с разных сторон, нанося удары. В конце концов, Тафари изловчился и отрубил чудовищу голову.

Он не издал ни звука. Словно не испытывал боли.

Как только отлетела голова малума, он обернулся пеплом, который, взвился, наполнив собой комнату. И словно чёрная сажа стал оседать вниз.

Но среди этой мглы был силуэт и белого пепла — на пол упали заяц и пижамка в сердечках. Это всё, что осталось от Тины.

Мэдлин осела на пол и заорала. У неё началась истерика. Визидары не знали, как её успокоить. Принесли воды, она пила её, захлёбываясь, но продолжала плакать.

В дверь позвонили. Итиро выглянул в окно. Там стояли полицейские.

— Иди, встреть их. Только старайся быть спокойной, — сказал Тафари. — Мы спрячемся в саду позади дома.

Мэд, словно робот, спустилась вниз, вытерла лицо первой попавшейся вещью с вешалки и открыла людям в форме.

— Мэм, доброй ночи. У вас было шумно, и соседи вызвали нас, — сказала усталая полицейская.

— У вас всё в порядке? Я смотрю, у вас выломан замок, — спросил её напарник.

— Да-да, я потеряла ключи…и была расстроена, — тихо сказала Мэд, — Извините, я плакала и кричала. Меня…бросил парень…

— А-а-а, — расслабилась женщина-полицейский, — бывает.

И кивнула напарнику. Но он сомневался.

— Мэм, — сказал полицейский, — можно мы всё же осмотрим дом?

— Да, — кивнула Мэдлин.

Полицейские прошли по дому, выборочно открывая двери. В комнату Тины они не зашли, иначе увидели бы там абсолютный разгром. Ничего не найдя, работники полиции спустились вниз. Они вышли и парень сказал:

— Запирайте дверь, мэм. И не сильно расстраивайтесь. Такое бывает.

— Да, такое бывает, — глухо повторила Мэдлин и закрыла дверь. Она села прямо на пол у двери. И снова заплакала. Когда слёзы кончились, она ещё какое-то время сидела, глядя в пустоту. Потом пошла на задний двор.

Визидаров она нашла у садового домика. Они успели привести себя в порядок, смыв грязь, и сейчас перевязывали раны и смазывали синяки.

— Я иду с вами, — решительно сказала она им, — меня здесь больше ничего не держит. Но теперь я точно знаю, что хочу уничтожить тех, кто убил мою