— Извините, Дмитрий Георгиевич, — министр, несмотря насуматошный день, запомнил имя-отчество полковника, — я хотел вас предупредить.У меня сейчас встреча с представителями зарубежных банков. Их четверо и двапереводчика. Крайне нежелательно подвергать их проверке. Думаю, у них неторужия.

— Я вас понял, Артем Сергеевич. Не беспокойтесь, мои людиуже предупреждены. Список журналистов и операторов у меня тоже есть. Иходиннадцать человек. Мы постараемся им не мешать.

— Спасибо, — поблагодарил Полетаев. Только он положилтрубку, как зазвонил мобильный телефон. По номеру на дисплее он определил, чтоэто снова жена. Сегодня у него возникли целых четыре проблемы. Покушениетеррористов, переговоры с западными банкирами и подготовка к завтрашнему визитув Лондон, болезнь Димы и Людмила, которая не давала ему покоя после того, какузнала о покушении. Но не ответить на ее звонок он не мог. Все равно она донего доберется: позвонит в приемную или еще куда-нибудь. В крайнем случаепришлет Ханифу с категорическим требованием позвонить ей.

— Я тебя слушаю, — сказал Полетаев.

— Артем, у нас все в порядке, — сообщила Людмила, — врачисчитают, что Диму можно забрать домой. Слышишь, что я тебе говорю? У мальчиканет интоксикации, слава богу, мы вовремя успели.

— Ну и прекрасно.

— Ханифа сказал, что нас будут охранять. Это по твоемууказанию?

— Нет. Так нужно. Вернусь домой, объясню.

— Хорошо. Ты не забыл, что мы летим завтра в Лондон? Неотменил визита из-за сегодняшних событий?

— Нет. Дома поговорим.

— Да, да, понимаю. Ты, наверно, занят. Катя с детьми будет унас. У тебя все в порядке?

— Все нормально, — Полетаев был на пределе. В этот моментсекретарша доложила о приезде банкиров. — Извини, — торопливо бросил АртемСергеевич, — у меня иностранная делегация.

— Будь осторожен, Артем, учти, бандиты успокоятся вряд ли… —Она все еще говорила, но он уже отключил телефон и поднялся навстречу гостям.

Ни гости, ни сопровождающие их чиновники не заметилиусиленной охраны в приемной. Кикнадзе велел одному из сотрудников проверить посписку журналистов, прибывших для освещения сегодняшних переговоров. Три парыжурналистов и операторов представляли главные телевизионные каналы, а ещепятеро — крупные газеты и другие издания. Суслова находилась в приемной, когдаКикнадзе вернулся в свой кабинет. Она убрала очки в сумку, и теперь яркий светот люминесцентных ламп в приемной ее раздражал. Журналистов должны былипропустить всего на несколько минут, с разрешения Полетаева, после того как произойдеттрадиционный обмен приветствиями.

Суслову, стоявшую у дверей кабинета, журналисты приняли запресс-секретаря министра, и один из них шутливо высказался насчет ее военнойвыправки. Всех интересовали не только переговоры, но и подробности покушения, однакосекретарша Полетаева, вежливо улыбаясь, отсылала их вниз, в пресс-службуминистерства, куда они должны были пройти сразу после завершения съемок.

— Как они себя ведут? — спросил Кикнадзе у Сусловой,позвонив в приемную.

— Нормально. Беседуют, улыбаются, — тихо доложила она. Чтобыне вызывать подозрений, они говорили по обычному телефону.

— Войдете в кабинет вместе с ними, — напомнил Кикнадзе.

— Хорошо. — Она положила трубку и незаметно проскользнула кдверям кабинета.

Не успел полковник закончить разговор, как ему позвонил изпроходной один из его сотрудников.

— Здесь находится журналист, требует, чтобы его пустили кминистру, — доложил офицер ФСБ.

— Какой журналист? — не понял Кикнадзе. — Пусть пройдет вслужбу, если у него есть вопросы.

— Нет, — объяснил офицер, — он говорит, что приехал сниматьвстречу министра с банкирами.

— Его фамилия есть в заявке?

— Да. Но он прошел несколько минут назад.

— Как это прошел? — нахмурился Кикнадзе. — Ты же сказал, чтовсе одиннадцать человек уже в приемной Полетаева.

— Да, так оно и есть, — подтвердил офицер, — но этотжурналист из газеты «Век», Самойлов. Говорит, что опоздал, а по моему списку ихпредставитель Самойлов уже…

Кикнадзе поднял другую трубку, попросил срочно позвать ктелефону Суслову. Полетаев между тем уже пригласил журналистов, и онинаправились в кабинет, но Суслова успела придержать ногой дверь.

— Одну секунду, — сказала она, вежливо улыбаясь, —подождите, пожалуйста. — И подошла к телефону, незаметно кивнув сотруднику,чтобы заменил ее. — Что случилось? — спросила она, сняв трубку.

— Лена, — быстро сказал Кикнадзе, — там у тебя должны бытьодиннадцать человек. Правильно?

— Да, все правильно, — ответила она после некоторой паузы.

— Задержи их, ни в коем случае не пускай в кабинет. Толькочто приехал еще один журналист. Он в проходной. Видимо, произошло что-тонепредвиденное.

— Их уже пригласили, — напряженным голосом произнеслаСуслова.

— Войди в кабинет и объясни министру, что журналистыпоявятся через пять минут, что они задерживаются.

— Все ясно. — Она не могла ничего говорить, посколькужурналисты толпились рядом, что-то весело обсуждая.

Полковник выбежал из своего кабинета и направился к лифту.Как могло случиться такое? Откуда взялся второй журналист? Если это совпадение,то он готов поверить в чудеса. Но таких совпадений не бывает. Два журналиста изодной и той же газеты с одинаковыми фамилиями появляются в министерстве в однои то же время. Он проверил оружие и, едва открылись дверцы лифта, выскочил ипоспешил к дежурному.

— Где журналист?

— Курит у окна, — показал на взлохмаченного парня в кожанойкуртке офицер.

Суслова тем временем вошла в кабинет министра. Тот удивленнопосмотрел на нее, но ничего не сказал.

— Журналисты задерживаются, — наклонившись к нему,прошептала Суслова, — они будут через пять минут.

Полетаев хотел чертыхнуться: мол, что за бардак — носдержался.

— Ваши документы, — обратился Кикнадзе к журналисту.

Тот, недоумевая, протянул ему удостоверение и представился:

— Корреспондент газеты «Век» Самойлов.

— Проверь, проходил журналист с такой фамилией? — приказалофицеру Кикнадзе.

— Проходил, — ответил тот, — он у нас в списке. Я сампроверял документы.

Кикнадзе внимательно посмотрел на журналиста и еще разпроверил его удостоверение. Оно не вызывало ни малейших сомнений. Но почемупарень так нервничает?