пройден шестой контрольный пост, они попали по длинному коридору в бункер адъютантов.

Генералу Кребсу и главному адъютанту Гитлера от сухопутных войск, генералу Бургдорфу, уже сообщили, что прибыл генерал Вейдлинг. Когда командир корпуса, чувствующий себя униженным из-за неоднократных проверок, во время которых его обыскивали, словно уголовника, вошел в комнату, то увидел на лицах ожидавших его генералов холодную сдержанность.

Не дожидаясь, пока Вейдлинг доложит о своем прибытии, генерал Кребс подошел к нему сам:

– Генерал Вейдлинг, вы прибыли, чтобы держать ответ за свои действия?

Командир корпуса тотчас преодолел свою подавленность и вскипел. Он спросил в своей иногда довольно нелюбезной манере, что они, собственно говоря, хотят от него и как он должен понимать сообщение о том, что будет расстрелян.

– Вы потеряли связь с войсками, – упрекнул его Бургдорф.

– Ах так, – растягивая слова, холодно бросил Вейдлинг. – Связь с войсками? Да знаете ли вы вообще, где я был в последние часы? В войсках! Господа, я вижу, что вы не в состоянии объективно и всеобъемлюще оценить обстановку. Вот, посмотрите сюда! – Генерал быстро развернул принесенную с собой карту с обозначенной обстановкой.

Кребс и Бургдорф, хотя и неохотно, вынуждены были подойти ближе. Они смотрели на карту с нанесенными тактическими значками. Потеряв дар речи, они позволили Вейдлингу высказаться. Наконец, Кребс встал из-за стола.

– Теперь я вижу, – продолжал начальник Генерального штаба сухопутных войск, – что здесь налицо недоразумение. Я немедленно доложу о вашем деле фюреру. Он должен принять решение.

– И я прошу об этом, – твердо заявил Вейдлинг.

Генерал Кребс быстро сменил тему разговора. Он хотел знать, какие приказы отдал Вейдлинг и как он представляет себе дальнейшее ведение боевых действий. Генерал Вейдлинг доложил, что через четыре часа LVI танковый корпус начнет отход в район Кёниге-Вустерхаузен, и, если советские войска не помешают передислокации корпуса, все дивизии смогут установить связь с 9-й армией.

– Постойте, – прервал его Кребс. – Герр Вейдлинг, разве вы не видите, что действуете неправильно? Отведите свой корпус в Берлин! Здесь есть резервы! Здесь Советы не смогут расстроить ваши планы. Единственной задачей вашего корпуса является оборона Берлина!

Генерал Вейдлинг передернул плечами от раздражения.

– На это у меня нет приказа, – холодно ответил он.

– Подождите немного, – успокоил его Кребс, – через несколько минут начинается доклад у фюрера. Мы поставим ваше дело на обсуждение. Смею предположить, что фюрер поддержит наше мнение. Впрочем, вы можете пока подождать здесь. Я распоряжусь, чтобы вам принесли легкую закуску и освежающие напитки. Там на столике стоит телефон. Вы можете в любой момент позвонить на свой командный пункт.

Прежде чем Вейдлинг успел что-либо возразить, Кребс и Бургдорф вышли из комнаты. Появился дежурный адъютант. Вейдлинга охватило беспокойство, и он приказал связаться по телефону с корпусом. Через несколько минут к аппарату подошел майор Кнаппе.

– Послушайте, Кнаппе, – поспешно произнес Вейдлинг, – скоро последуют новые приказы. Остановить начавшуюся передислокацию корпуса! Вы меня слышите? Остановить! Не исполнять мой последний приказ! Нет! Ничего не менять! Вскоре сообщу подробности. Что? – Вейдлинг встал, плотно прижимая телефонную трубку к уху.

Голос Кнаппе звучал тихо, но настолько четко, что генерал все слышал. Начальник оперативного отдела штаба корпуса сообщил Вейдлингу, что вскоре после его отъезда в штаб корпуса поступила телеграмма от главного командования сухопутных войск, согласно которой он освобождался от должности. А новым командиром корпуса назначался генерал-лейтенант Бурмайстер, командир 23-й моторизованной дивизии. Вейдлинг с силой бросил телефонную трубку на рычаг.

– Идиоты! – рявкнул он так громко, что адъютант вздрогнул.

Вейдлинг взволнованно ходил из угла в угол в этом сумрачном подвальном помещении. Пренебрежительным жестом он отказался от бокала шампанского, который ему предложил адъютант. Прикусив губу, Вейдлинг думал, что же ему теперь делать.

Возвратились Кребс и Бургдорф. Вейдлинг сосредоточенно посмотрел на них, и, прежде чем оба генерала успели что-либо сказать, он не выдержал:

– Я возмущен! Вы вели со мной циничную игру! Я только что узнал, что снят с должности. Пожалуйста, я уйду! После меня хоть потоп! Я пройду путь всех тех боевых товарищей, которые по вашему распоряжению были отстранены от дел!

– Но, герр Вейдлинг, – взволнованно возразил Кребс, – успокойтесь же, наконец! Послушайте! Приказ о вашем отстранении уже давно отозван. А сейчас фюрер хочет лично поговорить с вами.

– Что? – Вейдлинг был совершенно сбит с толку.

– Да, да, фюрер! Пойдемте!

Три генерала покинули комнату. Снова начался долгий путь по подземным переходам и помещениям. Они спустились еще на два этажа ниже. И здесь повсюду стояли двойные посты, проверяющие документы и наличие оружия. На последнем офицерском посту потребовали сдать поясные ремни и пистолеты. Наконец, и этот контрольный пост остался позади. Вскоре после этого генералы оказались в приемной. Вейдлинг быстро осмотрелся. Никто не обращал на него внимания. Он смутно угадал в одном из присутствующих имперского министра иностранных дел фон Риббентропа, остальные были ему незнакомы. Бургдорф скрылся в кабинете Гитлера, чтобы доложить о прибытии Вейдлинга. Вскоре он возвратился и пригласил Кребса и Вейдлинга войти.

Генерал Вейдлинг оказался перед Гитлером, который сидел за большим столом, заваленным картами. Генерал пристально смотрел на фюрера, вглядывался в бледное лицо с лихорадочно горящими глазами. Гитлер медленно приподнялся. Его руки и ноги дрожали. С кривой улыбкой он подал Вейдлингу вялую, лишенную всякой энергии руку.

– Мы ведь с вами знакомы, герр генерал?

– Так точно. Год тому назад, 13 апреля 1944 года в Обер-зальцберге вы наградили меня дубовыми листьями к Рыцарскому кресту!

Гитлер снова сел. Лишь с большим трудом он опустился в свое кресло. Даже когда он сидел, его левая нога находилась в непрерывном движении. А его дрожащие руки беспокойно передвигали карты с места на место. Гитлер дал знак генералу Кребсу. Тот обратился к Вейдлингу:

– Я позволю предложить, чтобы генерал Вейдлинг доложил о положении своего танкового корпуса, о расстановке сил противника и о своих последних приказах.

Генерал Вейдлинг понимал, что в этот момент у него появился шанс, который ему предоставляла судьба. Он собирался убедить Гитлера в том, что оборона Берлина бессмысленна. Битва на улицах города будет стоить жизни многим тысячам солдат и мирных жителей и окончательно превратит город в руины. Если же корпус отойдет на юг, то сможет установить связь с 9-й или с 12-й армией, чтобы потом вернуться с гораздо большими силами. Генерал говорил, заклинал, указывал на уже отданные приказы, заверял, просил и опять говорил.

Вейдлинг заметил, что Гитлер никак не может принять решение. В этот момент Кребс прервал поток слов генерала. Начальник Генерального штаба коротко и ясно заявил, что не одобряет план Вейдлинга.