Я благодарна, что небо темное, потому что он бы увидел мои горячие щеки, если бы это было не так. — Ты вздрогнула.

Так это его взгляд я чувствовала на себе. Интересно, как долго он за мной наблюдал. Я имею в виду, он охраняет меня, так что, полагаю, ему важно быть начеку. Но я была окружена его солдатами. Он должен был знать, что я в безопасности.

— Это просто нервы, — бормочу я. В это нетрудно поверить, и это не полная ложь. Я не жалею об уходе из Эстеллиана, но это не значит, что я приму мир с распростертыми объятиями.

— Ладно, — говорит он, не совсем убежденным тоном. Его челюсти сжимаются, а в глазах появляется тот оценивающий блеск, который был до того, как он начал меня бинтовать. Каждый удар его большого пальца так сильно скручивает меня, что мне кажется, будто я сейчас вспыхну. Он прочищает горло, отпуская мою руку. — Мне нужно вернуться на свой пост.

— Ладно, — торопливо говорю я, практически отпрыгивая от него и вставая на ноги. — Мне нужно проверить Финниана, еще раз спасибо за помощь с ним сегодня и за бинты.

— Не проблема. — Он выглядит совершенно равнодушным.

Я отворачиваюсь, но делаю всего несколько шагов, прежде чем развернуться на каблуках, когда он встает.

— Хочешь, чтобы я в какой-то момент заступила на вахту?

— Нет, иди отдыхай и смотри за Финнианом. — Он шагает ко мне, и мои руки крепче сжимают сумку. — Спокойной ночи, ангел, — говорит он, прежде чем спуститься по ступенькам.

— Спокойной ночи, демон, — шепчу я в темноту, когда он уже давно ушел.

ГЛАВА 11

Краткое перемирие между Кейденом и мной быстро растворилось за последние четыре дня. Между путешествиями были бесконечные препирательства, которые обычно оставляют одного из нас красным, а другого ухмыляющимся. В какой-то момент я погналась за ним с ножом, прежде чем Финниан перебросил меня через плечо и унес. Я не помню, что побудило меня гнаться за ножом, но это было весело. Катартис. Не то чтобы я могла что-то сделать с лезвием.

Граждане Варавета видели, как наша группа приближается к столице, Верендусу, и слух, должно быть, быстро распространился, потому что я уже слышу крики людей, кричащих о своем командире и потерянной принцессе. Дрожащими руками я завязываю венок из колокольчатых фиолетовых звездочек и немного дополнительной зелени, над которой я работала. Я не хочу рыться в своих сундуках в поисках короны, но я также не хочу быть с непокрытой головой для своего первого появления после изгнания. Я не планировала грандиозного появления после путешествия длиной почти в неделю.

Финниан смотрит на меня, прищурившись.

— Ты уверена, что тебя это устраивает?

— Да. — Я даю ему тот же короткий ответ, что и на последние пять раз, когда он задавал этот вопрос. Я не в порядке, я далеко не в порядке, но я должна быть в порядке. Мысль о том, что меня окружают люди, пугает больше, чем я думала. Мои вдохи резкие и поверхностные, мой живот сводит, а ладони покалывает. Не то чтобы я никогда раньше не выступала перед толпой, я обращалась к гражданам Эстеллиана больше раз, чем могу сосчитать, но мысль о том, что меня окружают люди, которых я не знаю, люди, которые, скорее всего, могут быть там, чтобы убить меня, пугает.

— Тебе не нужно мне лгать. Я достаточно хорошо тебя знаю. — Финниан отталкивается от дерева и делает несколько шагов в мою сторону, но так и не дотрагивается до меня. Он знает, что это не успокоит меня сейчас. Я не хочу стоять на месте. Я хочу продолжать шагать.

— Ты решил простить меня?

— Отлично. — Он поднимает руки в знак капитуляции. — Я прощаю тебя за то, что ты не сказала мне, что заключила сделку с двумя самыми красивыми мужчинами, которых я когда-либо видел. Кроме меня, конечно. — Мой смех звучит бездыханно, больше похоже на вздох. Юмористическая манера поведения Финниана, которая обычно проявляется без усилий, натянута. — Но ты определенно могла бы вытереть слюни с моего лица.

— Я была немного больше сосредоточена на том, чтобы убрать яд из твоей ноги, — парирую я. Финниан никогда на меня не злился. Я также рада, что ничего не рассказала ему о Кейдене или Райдере, потому что выражение лица Финниана, когда он впервые их увидел, было бесценным. Мне пришлось приподнять его подбородок, чтобы закрыть ему рот.

— Благородное развлечение. — Его улыбка исчезает. — Ты готова уйти?

Я сухо сглатываю, осматривая пространство вокруг нас. От остальной группы нас отделяет скалистый холм. Я не хотела, чтобы кто-то видел меня такой, но Финниан не в счет. Кейдену пришлось отправить письмо королю Эагору, как только мы услышали ликование, так что мы берем временный перерыв. Его потемневшие глаза и глубокий взгляд были единственными признаками его раздражения.

— Мм-хм. — Я делаю несколько шагов, прежде чем чувствую, как рука смыкается на моем горле. Мои ладони становятся влажными. Я впиваюсь ногтями в кожу, но ничто не может сдержать вспышку тревоги, которая пронзает меня, покоряет меня.

— Элоин. — Обеспокоенный голос Финниана окружает меня. Мои пальцы смыкаются вокруг двух рукоятей, пока я опускаюсь на колени и кладу кулаки на прохладную поверхность каменистого холма. Пот выступает на моей коже, но я чувствую себя невероятно холодно. Дрожь пробегает вверх и вниз по моему позвоночнику, заставляя мои зубы стучать друг о друга. Мое дыхание прерывистое, и черные точки заполняют мое зрение. Я натягиваю воротник своей кожи, который внезапно становится слишком тесным. — Боже мой, Элоин, посмотри на меня. — Финниан падает на колени рядом со мной, но я не смотрю на него, я не могу.

— Что происходит? — раздается голос Аллиарда, за которым следует хруст листьев. Но я не спускаю глаз с ножей, чтобы успокоиться, и делаю глубокие вдохи, чтобы успокоить нервы.

— Чертов парад! Кто устраивает парад для того, кто последние пятнадцать лет скрывался? — Тон Финниана становится более сердитым. Я бросаю нож и протягиваю ему руку, молча говоря ему, чтобы он говорил тише.

— Она на это подписалась, — шипит Аллиард. — Элоин, будь сильнее. Ты сможешь это сделать.

— Она сильная, — рычит Финниан. — Она может быть сильной и испытывать беспокойство. Она не из камня.

— Финниан, все в порядке, — хрипло говорю я, отчаянно нуждаясь в воде. Покалывание все еще сохраняется в моих ладонях, вместе с головокружением, но я хочу положить конец их спору, прежде чем станет хуже. — Это то, на что я подписалась. — Я бормочу проклятие, поднимаясь на ноги и