Когда он навис над ней, он выглядел как языческий бог. Сексуальный и опасный. Его мускулы блестели от пота. И ее снова охватило желание. Он делал ее ненасытной. Жадной. Она чувствовала себя так, словно была лишена самого главного, и только сейчас осознала, какой пустой была ее жизнь.

Он вошел в ее тело глубоко, резко, без сомнений. Словно ставя на ней свое клеймо. Кэт выдохнула, потрясенная тем, как он до конца заполнял ее. Это было и привычно, и в то же время ново. И это было прекрасно.

На секунду он замер, словно тоже наслаждаясь моментом. А затем Кэт обвила руками его шею и выгнулась ему навстречу. Он стал двигаться медленно внутри ее тесного лона, и она полностью отдалась давно забытым ощущениям.

Потом его темп ускорился. Он подхватил ее левую ногу и поднял ее вверх, чтобы еще глубже погрузиться в нее. Кэт чувствовала приближение кульминации, и наконец Зафир с содроганием упал на нее.

Под весом его тела Кэт, утомленная пережитым, впала в легкую дрему. И она не знала, что, когда он встал, то еще долго смотрел на нее, словно видел ее впервые.

Спустя несколько часов Зафир стоял у окна и смотрел, как над Парижем занимается заря. Он чувствовал себя так, словно пережил неистовую бурю. В отражении окна он мог видеть Кэт, ее элегантные формы, ее груди…

Он повернулся и внимательно посмотрел на нее. Его взгляд неизбежно возвращался к ее левой ноге, которая была так жестоко обрублена.

Словно в ответ на его мысли Кэт шевельнулась, и сердце Зафира пронзила боль, когда она инстинктивно попыталась вытянуть левую ногу. Он подумал, не страдает ли она от фантомных болей.

Глядя на нее, такую, он испытывал столько разных эмоций. Но больше всего он чувствовал злость из-за того, что она не доверяла ему настолько, чтобы поделиться своей тайной, а что еще хуже – явно ожидала, что он подожмет хвост и сбежит.

Он покачал головой. Секс с Кэт всегда был изумительным. Настолько, что он не выдержал и отправился на ее поиски. Но это… то, что произошло между ними этой ночью… это подняло их отношения на совершенно другой уровень. Он никогда не был таким одержимым и грубым. Он в буквальном смысле должен был овладеть ею… или умереть.

Он похолодел, осознав всю значительность этого. Он чувствовал себя так, словно вернулся домой. В то место, к которому он стремился, даже не понимая этого.

Его первой реакцией было отвергнуть это, как просто окрашенную похотью иллюзию, но правду было трудно отрицать.

Он посмотрел на ее лицо. Она уже проснулась и смотрела на него широко раскрытыми золотистыми глазами. И этого было достаточно, чтобы желание снова охватило его.

На мгновение он почувствовал панику. Это было так далеко от того, что он рассчитывал снова испытать с Кэт, что ему захотелось сказать ей, что прошлой ночи было достаточно. Он захотел выйти из этой двери и больше не возвращаться. Потому что внезапно все оказалось не так просто, как он рассчитывал. Но это желание уйти болью сжало его сердце.

Потому что он не хотел уходить. Он хотел ее.

Подчиняясь силе, которая была непреодолима, он сбросил полотенце с талии и снова лег в кровать. Он отбросил волосы с ее лица, взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него. Она была насторожена, но он видел огонь, горевший в ее глазах.

И он уже не мог сопротивляться. Он отдался бушевавшему в нем желанию, оставил без внимания предостерегающие его голоса и проник домой. Снова. И снова. Пока голоса не сжалились и не смолкли.

Кэт проснулась, окруженная сталью и теплом. Она не могла дышать. Ее охватила паника, и она инстинктивно стала пытаться высвободиться. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что Зафир буквально пригвоздил ее к кровати и навис над нею, говоря:

– Кэт, расслабься… это я… с тобой все в порядке. Она замерла, хотя паника все еще не отпускала ее. Она спросила неровным голосом:

– Что случилось?

– Ты отталкивала меня… кричала: «Снимите с меня это! Снимите…»

Она начала понимать, что произошло, и смутилась. Обнаженное тело Зафира обнимало ее, но даже это не отвлекло ее от осознания, что она только что видела кошмар, который преследовал ее многие месяцы после аварии.

Она отодвинулась от Зафира, и он неохотно выпустил ее из объятий, словно понимая, что ей необходимо пространство.

– Прости… если я испытываю клаустрофобию, это возвращает меня к тому моменту… когда я лежала под машиной.

Зафир обиделся.

– Я что, заставляю тебя испытывать клаустрофобию?

– Нет… нет. Я просто не привыкла просыпаться в кровати с кем-то.

Она села, избегая смотреть на него.

– Пожалуй, я приму ванну. Ты не подашь мне мой халат?

Зафир встал с кровати и принес ей шелковый халат. Потом он прошел в ванную, и Кэт услышала звук льющейся воды. Она быстро надела халат и придвинулась к краю кровати.

Зафир появился на пороге, все еще обнаженный. Кэт покраснела и выпалила:

– И подай мне, пожалуйста, мои костыли.

Зафир подошел к ней и сказал:

– Тебе не понадобятся костыли.

Он хотел было наклониться и взять ее на руки, но Кэт остановила его:

– Нет, Зафир. Я могу сделать это сама.

Он принес ей костыли из другой комнаты, и Кэт встала на них и направилась в ванную. Она вся горела от неловкости. До сих пор в таком виде ее видели лишь врачи и Джулия. Но не любовник. Не Зафир.

Она вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Выключив воду, она сняла халат и погрузилась в теплую душистую воду.

На нее нахлынули воспоминания о минувшей ночи. Когда на рассвете Зафир вернулся в постель, они снова занимались любовью.

Она была такой… ненасытной. Секс с Зафиром никогда прежде не был таким. Раньше она чувствовала себя… неуверенной. Думала о всех женщинах, которые у него были, и о собственной неопытности. Их словно разделяла стеклянная стена, и каким бы опытным любовником ни был Зафир, она никогда не отдавалась ему полностью.

Но прошлой ночью все было по-другому. Между ними не было ничего, кроме страстного, ненасытного желания.

А по другую сторону от двери Зафир расхаживал по комнате, представляя себе Кэт обнаженной в ванне. И горел желанием войти к ней. Он испытывал к Кэт привязанность и уважение, но никогда не говорил о любви. Он боялся любви, зная, как она может разрушить жизнь.

Ему снова захотелось просто взять и уйти. Списать эту ночь просто на приступ похоти. Но он знал, что это не так. Его тело горело от желания. Одной ночи ему никогда не будет достаточно.

И вдруг он услышал всплеск и приглушенный голос. Не размышляя ни секунды, он ворвался в ванную.

– Я… что-то слышал, – сказал он, чувствуя себя смешным.

– Я просто уронила мыло.