я вспомнила о Корнее, вернее о нашей карете со всем её экипажем. Не случилось ли с ними чего недоброго? А вдруг в той стороне, куда они ускакали, тоже зверушки эти дорогу перегородить успели?

Пока я обо всём этом раздумывала, карета вновь показалась из-за поворота. И по-прежнему Корней одиноко восседал на козлах, правда, не нахлёстывая теперь лошадей, наоборот, всячески их притормаживая. Опасаясь, наверное, того, что впереди мог увидеть…

Но увидел только меня, одиноко стоящую посреди дороги. А потом я ему ещё и приветственно рукой махнула.

Подъехав почти вплотную, Корней натянул вожжи… и вот уже зубастые наши лошадки послушно остановились, свирепо на меня уставившись. Устрашающе клацая клыками, они тщетно пытаясь разгрызть прочные стальные намордники…

Обогнув этим «милых созданий» по широкой дуге, я взобралась на козлы и уселась рядом с Корнеем. Пускай уж бравые наши возничие через лес важными пассажирами прокатятся. Потом, на открытой местности, сменят Корнея.

Именно это я и сообщила возничему, когда тот чуть приоткрыл дверку кареты, и возничий с готовностью вновь её захлопнул.

– Убрались, твари? – спросил Корней, но отвечать я не стала, потому, как это и так видно было.

– Поехали! – вместо этого приказала кратко. – Видишь: путь свободен!

Наверное, Корней только сейчас обратил внимание на полное отсутствие впереди огромной туши ежа и разбросанные по всей ширине тракта пёстрые метровые иглы.

– Ну, надо же! – даже восхитился он. – И ежа сожрали! Одно слово: напасть! Но, пошли!

Последние слова относились, естественно, к нашим лошадкам, тем более, что Корней ещё и кнутом над ними взмахнул для большей убедительности.

Лошади рванули с места, а я едва не свалилась с довольно-таки короткого и узковатого до неприличия сидения. Чтобы хоть как-то удержаться, невольно ухватила Корнея за рукав, прочем, почти сразу же отпустила.

– Как ты их назвал? Напастью?

– Напасть и есть! – не глядя на меня, отозвался Корней. – Пожирают на своём пути всё, что движется. Ни одна тварь перед ними не устоит, ежели, конечно, убежать вовремя не успеет…

– Ну, мне кажется, убежать от них труда не составляет, – задумчиво проговорила я. – Не так и быстро они продвигаются…

– Не скажите, Повелительница! – Корней покрутил бритой головой. – Ведь они, гады, чего удумали! Движутся этаким серпом: два острия далеко впереди, а основная часть следом. А потом эти острия заворачиваются – и всё! Ловушка, как говорится, захлопнулась!

Корней замолчал, и я тоже молчала, бездумно разглядывая проносящиеся мимо пейзажи. Довольно однообразные, впрочем.

– Нам ещё повезло, – вновь заговорил Корней, – что основная их часть с той стороны, кажется, пёрла! Иначе не успели бы мы из ловушки выбраться… каюк нам был бы тогда, Повелительница! Всем, кроме вас, разумеется…

И вновь я ничего не стала отвечать, впрочем, Корней ведь и на этот раз ничего у меня не спрашивал, просто разъяснял ситуацию.

– Скажи, – обратилась я к нему, – а она, наверное, редко в нашем лесу встречается, напасть эта?

– Раз в несколько лет появляется, – пояснил Корней. – Вот так по лесу пошастает с недельку и вновь ничего о ней не слышно. До следующего появления. Но, заразы, плетётесь, как сонные!

И, взмахнув кнутом, он хлёстко приложился к тёмным от пота лошадиным спинам.

Движение наше заметно ускорилось.

– Ну и куда она потом девается? – продолжила я прерванный разговор.

– Разное говорят… – Корней пожал плечами. – То ли, вообще, уходит из наших мест, лес то огромный. А некоторые считают, что просто насытится она, как следует, и в очередную спячку впадает. Аж на несколько лет, до следующего, так сказать, выхода…

Проговорив это, Корней замолчал, а я невольно отметила, что Корней и его сотоварищи- контрабандисты, ничего не ведая о сверхмозге, всё же интуитивно поняли, что смертоносные эти малютки – единый живой организм. Вот и название им дали общее – напасть…

– Меня дружок один, – вновь заговорил Корней, одновременно с этим зорко следя за дорогой, – клятвенно заверял, что видел в лесу место их спячки. Врал, наверное…

– А если не врал? – отозвалась я.

– Может, и вправду видел… – Корней вторично пожал плечами. – Выемка, говорит, в овраге, глубокая такая, вроде, как вход куда-то под землю. Интересно ему стало, решил обследовать. Факел зажёг, внутрь полез…

– Так и полез в одиночку? – недоверчиво проговорила я. – А если бы там, внутри, крысы оказались?

– Я, кстати, тоже у него об этом спросил! – усмехнулся Корней. – А он объяснил, что запаха крысиного там совершенно не ощущалось, потому только рискнул…

– И что дальше? – всерьёз заинтересовалась я этой историей.

– А дальше, якобы, обнаружил он внутри глубокую и обширную пещеру. И пещера та доверху этими тварями была забита, то ли сонными, то ли, мертвыми. Ну, он, естественно, проверять не стал, выскочил наружу и ходу…

– И что?

– И всё! Выскочил и ходу! Только бы подальше оттуда! А потом, говорил, хотел, было, вновь место то жуткое отыскать, да так и не смог его обнаружить. А мне кажется, что просто побоялся он место это повторно разыскивать, ежели конечно, вообще, не соврал нам обо всей этой истории. А ведь мог и соврать, с него станется…

– Понятно!

Я замолчала, и Корней тоже долгое время правил молча, лишь искоса на меня поглядывая. И так до тех самых пор, пока лес впереди редеть не начал. Потом Корней резко натянул вожжи и спросил, даже не оборачиваясь в мою сторону:

– Ещё вопросы будут, Повелительница?

– Только один! – сказала я. – Почему ты до сих пор голову упорно бреешь, когда почти все наши соотечественники уже отказались от унизительной этой процедуры?

– Потому и брею, Повелительница, что почти все отказались, – с каким-то даже вызовом буркнул Корней. – Не люблю быть, как все!

И обернувшись в сторону кареты, стукнул кулаком по её деревянному верху.

– Вы там внутри ещё не уснули, храбрецы?! Лес кончился, пора за работу!

Глава 5

В Западный посёлок мы въехали, когда солнце уже начало постепенно клониться в сторону заката, поэтому обратно до темноты мы никак не успели бы до моей резиденции добраться, и хоть часть пути пришлось бы нам по ночному лесу ехать. Ну, а в темноте через лес ездят разве что полные идиоты или потенциальные самоубийцы.

Сама я, допустим, и ночью сквозь самые глухие и опасные лесные чащобы прошагать бы смогла в неуязвимом своём скафандре, но вот как со спутниками моими быть? Скорее всего, осталась бы я тогда и без спутников, и без лошадок этих зубастых… а сие в планы мои, естественно, никак не входило.

Да и вряд ли я смогла бы уговорить возничих