Валери больше была не в силах продолжать разговор.

– Крис, мне нужны деньги. На моем счете в банке осталось совсем немного. Ты можешь выписать мне чек? Я не захватила с собой чековую книжку.

– Сколько тебе нужно?

– Несколько тысяч долларов. – Валери старалась говорить равнодушно. – У меня много расходов… Я не хочу, чтобы отец оплачивал отдельные счета и…

Валери замерла. «Значит, все-таки придется обратиться к отцу», – с отчаянием подумала она. Если Крису не удалось солгать, то отцу она и подавно не солжет.

– Я просто так это тебе сказала, Крис, не будем говорить больше на эту тему.

Он вдруг наклонился к ней, и медсестра прекратила свое вязание, готовая в любую минуту подбежать к ним.

– Тебя кто-нибудь шантажирует из-за меня? – спросил Крис, пристально глядя на жену. – В этом дело?

Она помедлила, но потом решила сказать правду.

– Да, Крис.

– Сколько он требует?

– Двадцать тысяч долларов.

– Сумма небольшая. Тебе следует обратиться в полицию. Нельзя терпеть вымогателей. Я признаюсь, что я это сделал, и дело с концом. Шантажист никогда не бывает доволен, и, если ты заплатишь ему один раз, он будет снова и снова требовать денег.

– В чем ты признаешься? – с ужасом спросила Валери.

– В том, в чем меня обвиняет этот человек. Я ведь говорил тебе, что мог натворить все, что угодно. Я мог даже кого-нибудь убить.

Взгляд Криса начал блуждать, а нервные длинные пальцы задвигались по одеялу.

– Вчера ночью мне приснилось, что я убил женщину. Вероятно, так оно и произошло в действительности. Он утверждает, что я это сделал?

– Успокойся! – воскликнула Валери. – Ты сам не понимаешь, что говоришь! Ведь ты никого не убивал.

– Он утверждает, что я убил? – спросил Крис, снова глядя на Валери.

Она не ответила и пожала плечами.

– Что для нас значат эти деньги? Дай мне чековую книжку.

Валери вынула ее из сумочки и протянула Крису вместе с ручкой. Он подписал три чека и отдал жене.

– Я отсюда никогда не выйду, так что мне деньги ни к чему. Я подарю тебе все. Положи деньги на свой счет.

Валери убрала чеки в сумочку. Она была бледна как полотно и дрожала.

– Кто была та женщина, которую я убил? – спросил Крис.

– Ты никого не убивал. Я знаю, что ты не мог этого сделать.

– Я считаю, что тебе все-таки лучше заплатить. Твоему отцу не понравится, если меня обвинят в убийстве, не так ли?

– Никто тебя не обвиняет в убийстве, любимый, потому что ты этого не делал.

– А кто тебя шантажирует?

– Я не знаю. Не беспокойся об этом.

– Если бы ты ему не поверила, то не стала бы платить, ведь так?

– Не будем больше говорить об этом, Крис. Я пойду. Завтра мы снова увидимся.

Когда Хейр после обильного завтрака вернулся к себе в контору, Карш уже поджидал его.

– Я уж думал, что тебя упрятали за решетку, – сказал зять. – Что случилось?

– Сэмми, когда же ты будешь мне, наконец, доверять? Мы напали на золотую жилу. Все будет точно так, как я и говорил. Маленькая жена сама все достанет, лишь бы не потерять своего мужа. – Хейр сделал небрежный жест. – Она в него влюблена, и мое знание людей подсказывает мне, что раз она достаточно глупа, чтобы любить его, значит, она достаточно глупа и чтобы я мог обобрать ее. – Хейр посмотрел на наручные часы: – Я полагаю, что уже пора позвонить ей. У нее было достаточно времени на обдумывание моего предложения.

– Мне это дело по-прежнему не нравится, – неуверенно проговорил Карш. – Пока что мы не очень-то преуспели. Ты уверен, что она не пошла в полицию?

– Вполне уверен. А до сих пор мы потому не преуспели, что нам еще ни разу не подвертывалось полумиллионного дела.

Хейр взял телефонную книгу, посмотрел номер и попросил Луциллу соединить его с отелем «Спэниш Бэй».

Валери только что вернулась из клиники. Она сидела у окна, когда зазвонил телефон. Валери помедлила, потом встала и подошла к аппарату.

– Миссис Бурнетт?

Она тотчас же узнала этот астматический голос и пересилила себя, чтобы не бросить трубку.

– Да.

– Мы сегодня утром беседовали с вами. Так вы решили платить или нет?

– Да, но мне потребуется время. – Валери почувствовала, что ее голос дрожит. – До завтрашнего дня я смогу достать только двадцать тысяч, остальное через две недели.

– Понятно. Но я попрошу вас платить наличными. Может быть, вы заедете завтра утром в мою контору, часиков в одиннадцать, и привезете деньги? Мой адрес у вас есть. Завтра же и договоримся, когда будет уплачена остальная сумма.

– Хорошо.

Валери опустила трубку на рычаг. Немного подумав, она позвонила в банк и попросила позвать к телефону директора.

– Добрый день, миссис Бурнетт, – весело приветствовал он ее. – Чем могу быть вам полезен?

– Мне нужно к завтрашнему утру двадцать тысяч долларов, – ответила Валери. – Завтра утром я заеду за ними и привезу вам чек мужа.

– Все будет в порядке, я приготовлю для вас деньги.

– Я бы хотела иметь всю сумму в стодолларовых купюрах, – сказала Валери и добавила: – Перепишите, пожалуйста, номера банкнотов и дайте мне список. Да, и еще попрошу вас приготовить запечатанные пачки.

– Все будет сделано по вашему заказу, миссис Бурнетт. Вы будете пересчитывать деньги до запечатывания?

– Это лишнее. В десять утра я буду у вас.

– Все будет в порядке, миссис Бурнетт. К десяти мы вам все приготовим.

– Большое спасибо. – Валери положила трубку.

Директор банка Тросби, маленький и подвижный, уже начинающий лысеть мужчина с зоркими глазами, отодвинул стул. Он напряженно думал.

Он был человеком сознающим свою ответственность, и он посчитал за честь, что супруги Бурнетты открыли у него свой счет, когда поселились в отеле «Спэниш Бэй». Он знал о положении этой молодой пары и, само собой, знал имя Чарльза Треверса. Поручение, которое дала ему миссис Бурнетт, встревожило директора. Двадцать тысяч долларов в запечатанных пачках да к тому же с записанными номерами и сериями банкнотов. Это могло означать только одно: киднепинг или шантаж.

Тросби закурил сигару. Он учился в школе вместе с начальником полиции Терреллом. Они до сих пор были дружны и иногда вместе ездили на рыбную ловлю. Он знал, что может положиться на Террелла во всем и тот, если будет нужно, сохранит тайну. Еще немного помедлив, директор позвонил в полицию. Дежурный сержант сообщил, что Террелла нет на месте. Когда тот вернется, он не знал.