Мейсон тут же спросил:

– Вы ведь мне по телефону сказали о давлении на вас состороны властей, не так ли?

– Правильно.

– Предположительно со стороны судебных органов в другихокругах?

– Да.

– Совершенно очевидно, подобный нажим вызван не проблемой онезаконном или неоправданном проникновении в дом Эдварда в Парадайзе, штатКалифорния. Все дело в том, что кто-то считает Эда Дейвенпорта мертвым, исуществует мнение – подчеркиваю, коллега, я сейчас говорю исключительно об умелица или лиц, оказывающих на вас давление, – о причастности миссис Дейвенпорт ксмерти Эдварда Дейвенпорта. Это так?

– Боюсь, не смогу откровенно ответить на ваш вопрос, мистерМейсон.

– Как я понимаю закон, если человек убивает другогочеловека, он не может унаследовать имущество покойного. Вы тоже так считаете,прокурор?

– Разумеется.

– Допустим теперь, вы зададите мне вопрос об имуществеДейвенпорта, точнее, спросите, чем Эд Дейвенпорт владел при жизни и что оставилпо завещанию своей жене. При нормальных условиях она бы имела полное право наданную собственность. Предположим далее, в своем ответе я по небрежностисообщу, что в данный момент эта собственность не принадлежит миссис Дейвенпорт.В таком случае кто-то – не вы, коллега, потому что я уверен, вы никогда несогласитесь воспользоваться подобной ошибкой, – какой-то крючкотвор, привыкшийцепляться за технические неточности, использует мой ответ в качестведоказательства виновности миссис Дейвенпорт в убийстве мужа и поэтому откажет вправе унаследовать его состояние.

Мейсон откинулся на спинку кресла, улыбнулся озадаченнымрасследователям и достал портсигар из кармана:

– Кто-то хочет курить?

Никто не смог даже рта открыть.

Мейсон же спокойно извлек сигарету, закурил, выпустилоблачко дыма и снова добродушно улыбнулся.

– Одну минуточку, – решился Холдер, – уж не знаю, как этополучилось, только вопросы начал задавать я, но, похоже, сам на них и отвечаю.

– Естественно. Я хочу, чтобы был точно определен статусбеседы. Теперь я спрашиваю вас, коллега: должен ли я говорить такое, чтокосвенным путем показывало бы, будто, по моему мнению, моя же клиентка не имеетправа наследовать состояние умершего мужа?

– Нет, конечно. Никто этого и не просит.

– Все правильно. Когда вы задаете вопрос о правесобственности, я должен отвечать на него предельно осторожно. Как вы считаете?

– Не мне вам советовать.

– Верно, – согласился Мейсон. – Ценю вашу откровенность,коллега. А поскольку вы не можете давать мне советы, я должен сам себесоветовать. Кстати, вы подняли очень интересный вопрос. Я не уверен, могу липри данных обстоятельствах рассуждать о праве собственности. Однако продолжайтесвой допрос, а я посмотрю, что можно будет сделать.

Холдер взглянул на свои бумаги, с минуту собираясь смыслями.

– Пока вы находились в этом доме, – сказал он, – в доме,принадлежащем Эду Дейвенпорту в Парадайзе, не отпирали ли вы письменный стол,не доставали ли из него шкатулку для документов и не извлекали ли из нееконверт, на котором рукой Дейвенпорта написано: «Следует передать властям вслучае моей смерти».

Мейсон не торопился отвечать.

– Вы не можете ответить на мой вопрос? – живо спросилХолдер.

– В этом вопросе заключено множество разных факторов. Ямысленно пытаюсь их упорядочить.

– Какие, например?

– Прежде всего, вы снова поднимаете вопрос о владении домом.

– Ну, следует понимать, – сказал Холдер, – когда я называюдом «домом Дейвенпорта», то делаю это в общепринятом смысле, оставив в стороневопрос о праве собственности.

– Ну нет, – покачал головой Мейсон, – мы договорились: меняне должны связывать условности. Между нами, коллега, возможно, это и нормально,но все может быть иначе между мною и каким-нибудь хладнокровным, расчетливым,безжалостным законником, который будет представлять интересы другогопретендента на состояние.

– Какой еще другой наследник?

– Ну, – пожал плечами Мейсон, – пока я еще особенно неразбирался в данном вопросе, но возьмем, к примеру, Сару Энзел. Сестра СарыЭнзел была замужем за родным братом Уильяма Делано. Давайте предположим, простотеоретически, что состояние Делано не может перейти к Мирне Дейвенпорт.

– Почему?

– По разным юридическим причинам, таким, как, например, –разумеется, это всего лишь гипотетическое предположение, – что Мирна Дейвенпортубила Уильяма Делано.

– Она не могла этого сделать, – заявил Холдер. – Ее обвиняютв убийстве Гортензии Пакстон. А Делано не был убит, он умер естественнойсмертью.

– В таком случае я могу сослаться на ваши слова: моюклиентку не обвинят в убийстве Уильяма Делано? И еще одно уточнение: УильямДелано не был убит?

– Не мое дело уверять вас в чем бы то ни было.

– То-то и оно, мы вернулись к тому, с чего начали. Яоказался в весьма необычном положении. Мне очень хочется сотрудничать с вами,но…

– К чему вы клоните? Что Сара Энзел может быть наследницей состояния?

– Давайте рассуждать. Допустим, Мирна Дейвенпорт не всостоянии, вернее сказать, не имеет права наследовать состояние после Делано позавещанию, которое он оставил, потому что ее подозревают и обвиняют в егосмерти. В таком случае миссис Энзел останется единственной его наследницей,хотя и не прямой. Так ведь? Откровенно говоря, я не заглядывал в справочник поправу наследования.

– Так же, как и я, – признался Холдер.

– Может быть, нам стоит в него заглянуть сейчас?

– Нет, нет! – замахал руками Холдер. – Я и без тогозапутался во всех этих хитросплетениях. Я задаю ясные, понятные вопросы и хочуполучить на них такие же простые и ясные ответы.

– Был бы рад, чтобы в таком ключе и протекала наша беседа, –сказал со вздохом Мейсон, – но вы превратили ее в формальный допрос, страшноусложнив ситуацию.

– Я стараюсь превратить ее в неформальную.

– Но вы сразу предупредили о формальном допросе.

– Все зависит от того, что вы называете формальным допросом.

– Чтение вопросов с заранее подготовленного перечня.

– Что ж тут особенного, я просто постарался скоординироватьмысли.

Мейсон с упреком посмотрел на окружного прокурора:

– И это было единственной причиной для подготовки списка,коллега? Единственной?