Холдер смутился под прямым взглядом адвоката:

– Конечно, я совещался с другими официальными лицами,подсказавшими специфические вопросы, ответы на которые они хотели услышать.

– И, согласившись с необходимостью задать эти вопросы, вы ихзаписали?

– Отчасти.

– Пожалуйста! – рассмеялся Мейсон. – Тот вопрос, который вымне только что задали, мог быть предложен окружным прокурором лос-анджелесскогоокруга исключительно для того, чтобы выработать теорию дела, которым он сейчасзанимается. И он сумеет истолковать мои ответы в наиболее подходящей для негоинтерпретации.

– Но вашу клиентку никто не обвиняет в убийстве УильямаДелано, ее дяди! Ее подозревают в убийстве Гортензии Пакстон!

– И приписываемое убийство позволило ей получить большуючасть состояния Уильяма Делано?

– Именно так я понимаю ситуацию.

– А тело Уильяма Делано не было эксгумировано?

– Нет.

– Почему?

– Потому что он умер естественной смертью.

– Откуда вы знаете?

– Человек умирал. Его болезнь продолжалась многие месяцы.

– Умирающий человек имеет иммунитет против яда?

– Вы пытаетесь нас убедить в том, что ваша клиентка отравилаи Уильяма Делано?

– Боже упаси, конечно нет! – воскликнул Мейсон. – Я знаю,она этого не делала.

– Откуда вы знаете?

– Я убежден, она вообще никого не отравляла.

– Она отравила Гортензию Пакстон! – повысил голос Холдер. –И она, возможно, отравила также и Эдварда Дейвенпорта.

– Ох, ох, коллега, остановитесь! Разве можно делать такиекатегорические обвинения?

– Я располагаю информацией, мистер Мейсон, котораяподтверждает мои обвинения.

– Информацией, которой нет у меня?

– Вот именно.

– Это, разумеется, снова усложняет ситуацию.

Холдер выкрикнул с возмущением:

– Я задаю вам простые вопросы, а вы ходите вокруг да около!

– Вы ошибаетесь, коллега. Поставьте себя на минуточку на моеместо. Стали бы вы отвечать на вопросы, касающиеся права на собственность?

– Я не могу поставить себя на ваше место. Не могу ничего вамсоветовать. У меня имеются собственные проблемы, о которых я долженбеспокоиться.

– Совершенно верно, – охотно согласился Мейсон. – Поэтому,поскольку я не могу положиться или надеяться на ваши советы, поскольку выбоитесь принять на себя ответственность…

– Кто боится? – вскинул голову Холдер.

– Вы, разумеется.

– Я ничего не боюсь! – Лицо у Холдера побагровело. – И я неуверен, что мне нравится ваше поведение.

– Спокойнее, спокойнее, – миролюбиво заговорил Мейсон. – Нестанем различие в наших официальных позициях переносить на личные отношения. Япросто подчеркиваю тот факт, что вы в вашем положении побоялись принять на себяответственность давать мне советы…

– Я не боюсь ответственности.

– В таком случае вы хотите дать мне совет?

– Нет, конечно. Давать вам советы не входит в моиобязанности. Я представляю народ штата Калифорния, этот округ. Вы жепредставляете своего клиента. Вам и решать, каковы ваши обязанности.

– Понятно, коллега. Мне кажется, своим ответом вы стараетесьизбежать моего вопроса.

– Избежать вопроса? Чтобы я избегал чьих-то вопросов! –взорвался Холдер.

– Вот именно. Вы не хотите ответить определенно, обязан ли яв положении адвоката, представляющего интересы Мирны Дейвенпорт, отвечать наваши вопросы.

– Я не обязан вообще что-либо вам советовать!

– Ну что же…

Лицо Мейсона неожиданно расплылось в довольной улыбке, какбудто он нашел окончательно решение.

– Можете ли вы заверить меня, если я решусь обсудить вопросыо праве на состояние, что мои ответы не свяжут впоследствии мою клиентку?

Поколебавшись, Холдер произнес:

– Но я не представляю, как они могут ее связать?

– Можете ли вы меня совершенно определенно заверить?Возьмете ли на себя ответственность?

– Нет, конечно.

– Вот, пожалуйста! – вздохнул Мейсон.

Адвокат откинулся на спинку кресла, задумчиво разглядываяструйки дыма над сигаретой, всем своим видом показывая, что искренне стараетсянайти выход из тупика.

Холдер посмотрел сначала на шерифа, затем на своегопомощника и скомандовал:

– Мистер Мейсон и мисс Стрит, извините нас, пожалуйста, нонам надо провести коротенькое совещание. Буквально несколько минут. Мне нужнопотолковать с моими ассистентами. А вы подождите здесь. Оскар и вы, шериф,пройдите вместе со мной в соседний кабинет.

Все трое отодвинули стулья и вышли из помещения.

Делла Стрит повернулась к адвокату.

– Ну, – заговорила она, – кажется, вы…

Мейсон прижал палец к губам, призывая ее к молчанию, обежалглазами всю комнату, после чего сказал:

– Да, я попал в чертовски трудное положение, не так ли,Делла? Мне бы хотелось быть совершенно откровенным с мистером Холдером. Нопровалиться мне на этом месте, если я знаю, как это сделать, учитывая туответственность, которую я взял на себя в качестве адвоката перед своей клиенткой.Возьми хотя бы один этот вопрос о праве на состояние, он может оказаться весьмазапутанным. А у окружного прокурора список вопросов занимает несколькомашинописных листов. Да уже по предварительным вопросам ясно, что совещаниеокажется долгим и непростым.

Мейсон неестественно громко вздохнул.

– Разумеется, я хочу с ним сотрудничать, – продолжал онзадумчиво, – но у нас такая куча неотложных дел. Мы не можем здесь оставатьсядо бесконечности. Надеюсь, он ускорит дело.

Мейсон подмигнул Делле, которая поняла, зачем шеф устроилэтот спектакль.

– Хочешь сигарету, Делла?

– Нет, шеф, благодарю.

Мейсон удобно устроился, покуривая. Через минуту он сказал:

– Надеюсь, они не займут слишком много времени на своесовещание. В конце-то концов, Делла, мы задерживаем тут зафрахтованный самолет,а ведь это дорогое удовольствие. И потом, у меня в бюро столько неотложных дел,которые я бросил, чтоб лететь сюда. – Немного помолчав, Мейсон снова подмигнулДелле. – Ол-райт, хватит брюзжать. Делла, откинь голову и постарайсявздремнуть. С твоей стороны было подвигом лететь сюда после вчерашней бессоннойночи.