Женщины были другими. Когда у меня случались проблемы, вместо того чтобы пытаться помочь мне жить дальше, отвлекать от мрачных мыслей или предлагать способ исправления ситуации, они разделяли мои чувства. Они слушали, понимали, успокаивали меня одним своим присутствием и проявляли участие. Они могли даже разозлиться за меня, обвиняя «того тупого профессора» в моих огрехах. Звучит стереотипно, но именно это больше всего поразило меня, когда я лучше узнал женщин. Их утешительные реакции создавали разительный контраст с тем, к чему я привык с друзьями мужского пола. Учитывая мой последующий интерес к эмпатии у животных, где наблюдаются похожие отличия между полами, это первое впечатление осталось со мной на всю жизнь.

Чем дольше я учился в университете, тем серьезнее становились мои исследования. Спустя несколько лет учебы у меня появилась возможность поработать с шимпанзе на верхнем этаже высотного здания, где в отдельной комнате среди офисов и аудиторий держали двух молодых самцов. Таких условий содержания сегодня бы ни за что не допустили. Помимо проекта по поводу исследования памяти, здесь я провел свой первый гендерный эксперимент, хотя скорее в виде розыгрыша. Эта идея возникла у меня потому, что две человекообразные обезьяны при полном отсутствии самок в поле зрения демонстрировали сильную эрекцию каждый раз, как мимо проходила женщина, но ни разу не делали этого при виде мужчин. Как они определяли человеческий гендер? Мы с другим парнем-студентом попытались провести их, переодевшись в юбки и нахлобучив парики. Мы зашли, болтая между собой высокими голосами и указывая друг другу на шимпанзе, как импровизированные гостьи женского пола. Тем не менее они едва удостоили нас взглядом. Никакого возбуждения или растерянности, если не считать того, что они дергали нас за юбки, словно пытаясь спросить: «Что это с вами?»

Как же они догадались? Вряд ли дело было в запахе, учитывая, что пять чувств человекообразных обезьян устроены так же, как наши: зрение доминирует. Тем не менее многие животные без труда определяют гендер людей. Даже виды достаточно далекие от нас способны на это, такие как кошки и попугаи. Я знаю многих попугаев, которым нравятся только женщины или только мужчины, а представителей противоположного пола они пытаются укусить. Неизвестно, откуда берут начало такие предпочтения, но одно отличие универсально: движения представителей мужского пола обычно резкие и решительные, в то время как движения представительниц женского пола более плавные и мягкие. Эта разница присутствует у самых разных биологических видов, включая нас с вами. Нам даже не требуется видеть тело, чтобы определить гендер человека. Ученые прикрепляли небольшие лампочки к рукам, ногам и области таза людей и снимали их ходьбу на камеру. Они выяснили, что хватает нескольких белых точек на черном фоне, чтобы понять, какого гендера человек проходит мимо. По-видимому, этой информации достаточно. Бьюсь об заклад, животные замечают такие же различия в походке[101].

После работы с шимпанзе — к которой я вернулся много лет спустя — я переключился на своих любимых птиц. Галка — это черная птица с серой шеей, маленький представитель семейства врановых. Галок много в европейских городах, где они вьют гнезда на церковных башнях и трубах. Я люблю слушать их счастливое металлическое карканье, когда они летают по небу парами. Такой уж я романтик: до сих пор радуюсь тому, что они образуют пары на всю жизнь, хотя наука и открыла, что у них все не настолько идеально, как кажется. Отцом потомства не всегда является самец в паре, хотя он прилежно защищает гнездо и кормит птенцов. Биологи различают социальную и генетическую моногамию. Поскольку жизнь птиц подразумевает много случайных связей, генетическая моногамия так же редка среди них, как и в человеческом обществе[102].

Спаренные галки зовут друг друга в полете, при посадке и когда готовятся взлететь. Они всегда путешествуют вместе, кроме тех случаев, когда в их гнезде появляются яйца или птенцы. Вдвоем шустро расхаживают в траве, покачивая серыми головами и время от времени подскакивая, чтобы поймать летучее насекомое. Они редко отдаляются друг от друга больше чем на несколько метров. Мы изучали целую шумную колонию этих птиц, поселившуюся в скворечниках, прибитых к зданию университета. У галок существует четкое разделение задач между полами при построении гнезд. Оба в паре собирают материал для гнезда, самец добывает веточки подлиннее, а самка — то, что нужно для мягкой постели. Это могут быть сучки, перья и шерстинки, украденные у встретившихся поблизости лошадей и овец. Иногда самка подправляет то, что построил самец. Если он продолжает с увлечением таскать все новые ветки и в скворечнике становится тесно, самка уносит крупную ветку и выбрасывает ее подальше от гнезда.

В бытность свою студентом университета я присоединился к феминистской организации, хотя мы так ее не называли. На тот момент ключевым словом была «эмансипация». Организация называлась Man Vrouw Maatschappij (MVM), что по-голландски означает «общество мужчин и женщин». Представители этого общенационального движения стремились улучшить положение женщин, привлекая мужчин как союзников. Они старались реализовывать свои цели через политические каналы, а не через манифестации и протесты, которые стали популярны позднее. Меня завербовала в MVM жена знакомого профессора.

Изначально я полностью поддерживал цели и задачи организации. Идея заключалась в том, чтобы мужчины и женщины трудились рука об руку, чтобы продвигать новое разделение ролей в обществе, позволяющее женщинам иметь больше свободы и возможностей. Обычными повестками были репродуктивные права, карьера и работа, неравенство доходов и политическое представительство. Эти темы остаются ключевыми и сегодня. Я по-прежнему убежден, что для решения проблем в этой области требуется участие мужчин — не потому, что они так уж блестящи и эффективны, но потому, что существующий порядок вещей не поддастся переменам без участия сторонников среди власть имущих. Это было справедливо для движений за гражданские права и будет верно для женского освобождения.

Тем не менее я ушел из MVM спустя год, поскольку движение становилось все более враждебным к мужчинам. Мужчины были злодеями и источником всех проблем. В наших дискуссионных группах мужское меньшинство периодически пыталось противостоять растущей неприязни, указывая на то, что многие мужчины прилежно трудятся, чтобы обеспечить семью, и что каждому ребенку нужен отец, и что мужчины с удовольствием выполняют эту роль. От этих аргументов отмахивались, как будто они не относятся к делу. Разве мы не знаем, что мужчины насилуют? Что они избивают своих жен? Меня разочаровали такие обобщения, особенно после всех предостережений против подобных обобщений в отношении женщин. Особенно озадачивало, что женщины из