Не попросив, не предложив, даже не заговорив о завершении связи избранных?!

— Не переживай, это не страшно, даже первый раз.

В голове у меня будто что-то щёлкает, и страх уходит, сменяется… щекоткой в животе. Она наполняет меня, голова запрокидывается, и я начинаю хохотать. Прямо сразу до слёз. Перед глазами стоит сплошная муть, тело дёргается в конвульсиях, словно марионетка в руках обезумевшего кукловода.

Почему-то кажется невыносимо, просто невероятно смешным факт, что Элор считает меня — драконессу сорока двух лет, свободную, пятнадцать лет проживающую рядом с сексуально активным драконом и пережившую минимум один период размножения в обществе, посещавшую бордели, промывавшую головы проституткам — девственницей.

— Кто это был? — рычит Элор, склоняется надо мной, пытается поймать мой взгляд. — Хотя нет, лучше не говори…

Он глубже запускает пальцы. А я, наконец, возвращаю контроль. Ещё смеясь, я усиливаю магией ноги и резко дёргаю их вверх. Элор, похоже, не предполагал, что прячется от него драконесса, и всё рассчитал на человека. Удерживающая цепь перекладина проламывается. Я с силой дёргаю наручники, одновременно отталкивая Элора ногами. Он, неловко качнувшись, запрокидывается назад и обрушивается с кровати.

Цепь наручников выбивает резной завиток в изголовье. Встряхиваю ногами, больше не натянутые цепи соскальзывают с лодыжек. Я вскакиваю и, оттягивая подпиленный наручник, бегу к окну. С одним браслетом справляюсь, хватаюсь за второй, ещё миг — и моя магия будет полностью со мной!

Огненный щит запечатывает полуразрушенную спальню по периметру, смыкается на потолке.

— Стой! — отчаянный крик Элора.

Сердце ёкает. Я останавливаюсь, хотя надо отскочить, доломать наручник и пробивать щит или попытаться пробить пол…

— Стой, — повторяет Элор тише, но так же отчаянно.

Я разворачиваюсь и вздёргиваю подбородок:

— Зачем?

Огонь больше не слетает с его рыжих вьющихся волос. Элор сглатывает, неуверенно произносит:

— Нам надо поговорить.

И я ощущаю, как презрительно изгибаются губы:

— О чём? О том, что я должна сидеть в подземелье и не думать ни о чём, кроме рождения золотых дракончиков? Не высовываться, не желать иного, забыть о мести? О том, как здорово будет, когда ты меня запрёшь, как нашкодившую драконессу?!

— Я не могу тебя запереть, ты… — Элор ошарашенно протягивает ко мне руки и странно ими взмахивает, вроде фигуру мою очерчивает. — Ты это… ты!

Он словно до сих пор не верит, шокировано выглядит, шокировано говорит.

Я поднимаю руку:

— Тогда зачем наручники?

— Но ты же разговаривать не хочешь и убежать можешь, — тише произносит Элор. — Как мне ещё задержать, если со мной не желают говорить? Ты… ты…

Он вновь растерянно взмахивает руками. Глаза у него больше не тёмные, радужки сверкают привычным золотом. Кажется, Элор приходит в себя.

— Не разговоры ты планировал! — напоминаю я о его ответе на мой недоуменный вопрос: «Зачем тебе в кровати наручники?»

Тогда Элор проспал собрание, я примчалась его будить, увидела это в изголовье и, конечно же, решила разведать обстановку.

— И это тоже, — не отрицает Элор своего намерения «показывать себя с самой эффективной и приятной стороны». — Я собирался объяснять свою позицию всеми доступными средствами. Особенно сейчас это актуально, ведь, как я понимаю, мои душевные качества, характер, внешность и прочее тебя не впечатлили. Я только это ещё не пробовал в полной мере.

— О, ты думаешь — член засунул и всё, все проблемы решены? — презрительно уточняю я: Элор, похоже, надеется пройти со мной по программе, рассчитанной на юных неопытных драконесс.

— Член использовать вовсе необязательно.

— Ловлю на слове! — вскидываюсь я, потому что у меня действительно начинается период размножения, и меня легко, очень легко вывести из строя беременностью. — Член ты в меня не суёшь! И обманом кровью не поишь!

Элор моргает, выдаёт быстро:

— Если ты не убегаешь. И я могу трогать тебя в любое время и как хочу. А ограничение — пока ты не попросишь об обратном.

Я попрошу? Да я даже после того, как кровь попробовала, об этом его не попросила! Что он о себе возомнил? Что он меня так соблазнит? Да сейчас!

Но это даст время. Позволит остаться здесь при всех моих ресурсах. Убежать я могу, но это дополнительные сложности, а здесь… проще. Привычнее. И Элор, кажется, успокаивается. Не отказывает мне категорично в родовой мести.

И ничего не говорит о создании полной связи избранных.

Ни слова.

Будто это что-то несущественное. Хотя это очень-очень важный момент: открытие друг другу. Допуск к своему сознанию менталиста. Без этого отношения мало чем отличаются от отношений с любовницами. Только дети будут сильнее.

Я не хочу ощущать холод, но он разливается внутри, замораживает сердце, лёгкие, внутренности. Я стараюсь не думать о нём, но он есть. Ненавижу себя за это! Ненавижу!

…если я сейчас попробую убежать (и не факт, что смогу), таких выгодных договорённостей мне уже не заключить.

Поэтому мне надо остаться.

— Мне надо отомстить Неспящим.

Секундная пауза, и не слишком довольный ответ Элора:

— Но без меня ты этого делать не будешь, только со мной.

— Хорошо, договорились.

Это выгодная сделка. Проведи я её сама, по собственному желанию и плану, если бы я давила и использовала для этого свои знания об Элоре и его отношении к своему секретарю, если бы я сама не испытывала при этом бурю эмоций, это была бы красивая победа с точки зрения менталиста.

Но я побеждаю случайно.

Точнее, потому что Элор позволяет мне это сделать. И это для меня почти так же унизительно, как его нежелание завершить связь избранных.

— Давай сниму, — Элор осторожно, словно к дикому зверю, шагает ко мне, тянется к наручнику, но смотрит мне в лицо, отслеживает реакцию.

— Я сама. — Подцепляю браслет наручника и рывком сламываю его, отбрасываю к ногам Элора.

На его лице промелькивает разочарование, Элор опускает руки, сжимает метку своего отца.

— Группы из Киндеона эвакуируют, — произносит он негромко, всё так же отслеживая выражение моего лица. — А нам, кажется, надо отдохнуть от этой сумасшедшей поездки.

Да поездка просто лёгкая прогулка в сравнении с остальным. Или Элор надеется, что завтра что-то изменится?

И я вдруг понимаю, насколько устала. Хотя магии хватает с избытком, у меня возникает чувство, что я сейчас упаду. Слишком много эмоций. И вампирский яд. И всё же слишком много эмоций. Элор медленно подходит ко мне. Я слишком устала, чтобы сопротивляться, когда он подхватывает меня на руки, напоминая: