Пробило пять, и я вышла на парковую аллею. Рен уже ждал меня там. В отличие от двух предыдущих кандидатов, он был одет дорого, но без блеска и золота. Строгий черный жилет с серебряной нитью, белоснежная рубашка, черные брюки. Само спокойствие. Конечно, он-то за мою руку не соревнуется.

Я отпустила служанок и подошла к Рену. Уж он-то мою честь ничем не скомпрометирует.

– Добрый вечер, лорд Аэрдан, – улыбнулась ему искренне. – Простите, что заставила ждать.

– Рад видеть вас, ваше высочество. – Рен склонил голову. – Как прошел день?

– Утомительно. – Призналась я. – Прогуляемся немного?

Рен намек понял и предложил мне руку. Оперлась на неё – и сразу почувствовала себя лучше. Да, хорошо иметь друзей, пусть он и не подозревает, кто идет рядом.

– Рениард, позволите мне называть вас по имени? Скажите, почему ваша семья решила изменить отношение к отбору? Помнится, ваша матушка была его противницей.

– Потому, что иногда нужно оставлять прошлое в прошлом, – ответил Рен. – Моя мать хочет, чтобы я получил больше, чем может дать нынешнее положение дел в моей семье. И после гибели отца наше вынужденное затворничество сильно её гнетет.

– Вы живете настолько уединенно?

– И да, и нет. – Рен отвечал уверенно, словно затронутая тема его не беспокоила. – Конечно, мы почти не выезжаем из Аэрдана, но наш округ не так мал. И у меня всегда много дел. А матушка… Она женщина, ей надоело коротать дни в одиночестве. Её тоже можно понять.

– Спасибо за прямоту. Надеюсь, сейчас вы ответите мне столь же искренне. Рен, что будет, если вы победите в отборе?

– Я откажусь от победы.

– Что? – Я даже остановилась. – Но… так будет только хуже для вас.

– Ваше высочество, – Рен замер рядом, – Альдон должен получить достойного короля. Это не значит, что я считаю себя недостойным. Совсем нет. Но представьте реакцию Высших Домов. Они никогда этого не примут. Чтобы один из Аэрданов вдруг стал королем? Начнутся междоусобицы, волнения. И пострадает наша страна. Хотя бы из-за этого мне стоит отказаться.

– Боюсь, после такого ответа опала будет меньшей из кар. Отец не простит.

– Я постараюсь не побеждать.

– Хорошо. – Заставила себя улыбнуться. – А кто тогда достоин престола? Вы ведь уже познакомились с лордами, поняли, что они из себя представляют. Ну же!

– Элиас Кавернел. Единственный, кто мог бы стать хорошим королем и супругом для вас, ваше высочество. Вы даже чем-то неуловимо похожи.

Главное, чтобы не понял, чем! Я даже испугалась, поэтому, не подумав, спросила:

– Неужели я вас совсем не прельщаю в качестве жены?

Рен смотрел на меня, словно не верил, что вообще осмелилась такое спросить. А мне стало жутко стыдно. Хотелось провалиться сквозь землю, спрятаться, убежать, и чтобы никто не нашел. Доигралась…

– Почему же? Если бы дело было только в вас.

Что? Я не ослышалась? То есть, жениться на принцессе он не против, но не хочет править Альдоном? Или ответил так только из вежливости?

– Благодарю. – Заставила себя улыбнуться. – А знаете, тут есть такой занятный фонтан. Идемте, покажу.

Все, хватит расспросов! Я увлекла Рениарда в дальний угол парка, где переливался в лучах закатного солнца золотой фонтан. В центре его красовалась удивительная скульптура – девушка в раскрытой жемчужной раковине.

– Когда я была маленькой, все время представляла, что она живая, – рассказывала Рену, чтобы сгладить неловкость. – Что её зачаровали в наказание за любовь к какому-то юноше, или что злой колдун держит её в плену, а ночами она выходит из фонтана и танцует при свете звезд. Смешно, да?

– Все дети мечтают, – ответил Рен.

– Но не все в полночь сбегают от нянек и забираются в фонтан, чтобы снять заклятие.

– И вы сбежали?

– Да! Вода была холодная – жуть. А я думала, если в полночь прикоснуться к жемчужине, заклятие падет, и девушка оживет. Прикоснулась – и ничего не случилось. Пришлось возвращаться во дворец. Как потом кричал отец!

Рен тихо рассмеялся. Мне и самой стало весело. Все-таки с ним было легко просто говорить о разной чепухе. Поэтому с фонтана я перешла на крылатых коней, которых повила с помощью заговоренной морковки в папином зоопарке. Коней не поймала, зато из-за неправильно наложенного заклинания привлекла осиный рой. Меня осы не тронули, а вот дам и господ, которые были на прогулке неподалеку, знатно искусали.

– Вы неподражаемы, Элиза. – Рен смеялся уже в открытую. – И как дворец до сих пор стоит на положенном месте?

– Не знаю. – Развела руками. – Одно крыло перестраивали после неудачного опыта по изменению цвета волос. Мне хотелось быть блондинкой, потому что слышала, как мамины фрейлины обсуждали, что блондинки больше нравятся юношам. В итоге пришлось ремонтировать лабораторию придворного чародея и три прилегающие комнаты. А блондинкой так и не стала.

– И хорошо. Вам идет ваш цвет волос, Элиза.

– Ой, да что вы? Он самый обычный. А знаете, я взяла с лорда Лаэрни слово, что в случае победы он откажется от престола и поедет в деревню грибочки собирать.

Мы оба так смеялись, что голова закружилась от смеха. Я схватилась за Рена, чтобы не упасть – и сама не заметила, как очутилась в его объятиях. Мне было спокойно и тепло. Воспитание вопило о приличиях, а сердце

– что я все равно временно не принцесса. Какая разница?

– Простите, ваше высочество. – Рен отпустил меня и сделал шаг назад. – Побоялся, что вы упадете.

Я едва сдержала вздох разочарования.

– Извинения приняты, – улыбнулась ему. – Пора возвращаться. Меня ждет сегодня еще одна встреча. Увы, не такая приятная, как с вами.

Мы двинулись обратно к дворцу. На обратном пути я больше молчала, и теперь говорил Рен. Он рассказывал об Аэрдане, его природе, магии, людях, которые там живут. Похоже, Рен искренне любил свой дом. Вот почему ему не нужен Альдон.

– Благодарю за прогулку, – остановилась перед входом во дворец. – Еще увидимся.

– Непременно, ваше высочество, – пообещал Рениард и даже не знал, как скоро.

Ничего, оставалось побеседовать с Листиасом – и этот безумный день завершится. А я начинала понимать, что побег был одним из самых правильных решений в моей жизни. Потому что тот, кому бы я доверила руку и сердце, все равно не победит в отборе.

Стоит ли упоминать, что Листиаса я ждала в отвратительном настроении? Да, прогулка удалась, но ощущение общей несправедливости отбора только усилилось. Почему все эти Лаэрни, Даниары и прочие считают, что имеют право распоряжаться судьбой Альдона? Не говоря уже о моей собственной. Стало до того тоскливо, что даже первоначальный замысел, подготовленный для Листиаса, претерпел изменения.