— И что она сказала?

— Она попросила меня проверить масло, — спокойно ответилНик.

Несмотря на явное безразличие, слышавшееся в его голосе,Лорен не могла поверить, что и тогда он был так же неуязвим, как теперь. То,что родная мать забыла о его существовании, должно было сильно ранить его.

— Это все, что она сказала? — не сдавалась Лорен.

Не замечая, что Лорен не разделяет его иронии по поводу этойистории, он ответил:

— Нет, помнится, она еще попросила меня подкачать шины.

Лорен старалась сохранить спокойствие, но это оказалосьслишком сложным. На ее глазах заблестели слезы, и, чтобы скрыть их, оназапрокинула голову, делая вид, что смотрит на облака, иногда заслоняющие луну.

— Лорен? — резко прозвучал его голос.

— М-м-м? — вопрошающе промычала она, так пристальнорассматривая ночное светило, словно была астрономом-любителем.

Подойдя к ней. Ник взял ее за подбородок и повернул лицом ксебе. Увидев блестевшие на ее глазах слезы, он застыл в удивлении:

— Ты плачешь! Лорен замахала руками:

— Не обращай на меня внимания, я над фильмами тоже плачу.

Ник рассмеялся и, подхватив ее, посадил к себе на колени. ВЛорен неожиданно проснулись материнские чувства, она обняла его и успокаивающепогладила по темным густым волосам. И все-таки ей было горько.

— Наверное, когда ты рос, у твоего брата было все, о чем тымог только мечтать. Новые машины и все что угодно.

Ник улыбнулся, глядя на ее дрожащие губы:

— У меня были чудесные бабушка с дедушкой, и я тебя уверяю,что я ничуть не переживал из-за того, что произошло у меня с матерью.

— Конечно же, переживал! Как, впрочем, и любой бы на твоемместе. Она тебя бросила и затем, практически на твоих глазах, одаривала своимвниманием и заботой другого сына…

— Перестань, а то и я расплачусь.

— Я плачу по тому мальчику, которым ты был, а не по томумужчине, которым ты стал. Несмотря на все, что случилось, нет, даже наоборот,благодаря этому, ты стал сильным, независимым человеком. На самом деле если ужкто достоин жалости, так это твой сводный брат.

Ник усмехнулся:

— Ты права, он просто задница.

Лорен пропустила его замечание мимо ушей.

— Я имею в виду, что ты всего добился сам, без помощибогатых родителей. Это делает тебя мужчиной, а он все еще остается маменькинымсынком.

— Это делает меня мужчиной? — пошутил Ник. — А я всегдадумал, что другое.

— Ник, я пытаюсь говорить с тобой серьезно!

— Извини.

— В детстве ты, должно быть, мечтал стать таким же богатым ипреуспевающим, как муж и сын твоей матери.

— Богаче. И добиться большего, чем они.

— Поэтому ты пошел в колледж и получил степень потехнической специальности, — сделала вывод Лорен. — А что ты делал потом?

— Я хотел начать свое дело, но у меня не было достаточногоколичества денег.

— Какая жалость, — сочувственно сказала Лорен.

— И на этом довольно моей личной истории. Мы уже почти дома.

Возникшие между ними на обратном пути душевная близость итеплота все еще соединяли их, когда они обедали при свете огромных фонарей набревенчатом настиле над обрывом.

— Не беспокойся, — сказал Ник, когда Лорен встала снамерением убрать со стола посуду. — Управляющий позаботится об этом утром.

Он открыл бутылку» Гранд Марнье»и налил немного ликера в двахрупких бокала. Протянул ей один из них и плавно откинулся в кресле. Поднеся бокалк губам, он рассматривал ее поверх тонкого ободка.

Лорен крутила бокал в руках, стараясь не обращать вниманияна воцарившуюся атмосферу ожидания. Ее время подходило к концу: Ник ужеудовлетворил физический голод и теперь лениво готовится к тому, чтобыудовлетворить голод сексуальный, Об этом говорили и его собственническийвзгляд, и его интимная улыбка. Она подняла бокал и сделала глотокапельсиново-коньячного напитка. В любой момент он может встать и повести ее вдом. Она посмотрела, как он закуривает. В мерцающем свете фонарей его лицоказалось мрачным и хищным. По телу Лорен пробежала мелкая дрожь, вызваннаясмесью страха и восторга.

— Ты замерзла? — мягко спросил Ник. Лорен быстро замоталаголовой, испугавшись, что он сразу же предложит пройти в дом. Затем, подумав,что он заметил ее дрожь, она добавила:

— То есть я хотела сказать, что немного прохладно, но здесьтак хорошо, что не хочется уходить.

Через некоторое время Ник выбросил сигарету и отодвинулся отстола. Лорен тут же протянула ему свой бокал:

— Я хочу еще немного.

На его лице мелькнула тень удивления, но он молча подлилликера в оба бокала и снова откинулся назад, открыто разглядывая ее.

Лорен Слишком нервничала и была не в состоянии ни ответитьна его взгляд, ни сделать вид, что не замечает его. Она встала и подошла к краюнастила, любуясь огнями, горевшими вдали, на другом берегу озера. Она оченьхотела доставить ему удовольствие, любым путем, но что, если у нее ничего неполучится? Ник был таким зрелым и опытным, что ее невинность может быть длянего досадной помехой.

Он неслышно приблизился и встал сзади. Когда он обнял ее заплечи, она от неожиданности вздрогнула.

— Ты замерзла, — прошептал он, прижимая ее к своей груди иобнимая еще крепче, чтобы согреть. — Так лучше?

От прикосновения его сильных рук Лорен, казалось, потеряладар речи. Она кивнула и снова задрожала.

— Ты вся дрожишь.

Его рука переместилась на ее талию, и он повел Лорен в дом:

— Пойдем внутрь, там тепло.

Лорен так нервничала, что не понимала, куда идет, пока неоказалась в роскошной спальне, выдержанной в бежево-коричневых и белых тонах, ипока не увидела королевских размеров кровать. Она услышала, как Ник закрываетстеклянную дверь, и вся напряглась.

Обняв ее сзади одной рукой за талию, он откинул в сторону еешелковистые волосы, обнажая шею, Лорен вся замерла, когда его губы коснулисьшеи и заскользили по направлению к уху, в то время как руки стали двигатьсявверх.