не слышал. Так и не выяснили точно — как и при каких обстоятельствах пятилетняя Полина ушла из дома и оказалась почти в полукилометре от него, преодолев раскисшее от тающего снега поле, чтобы найти свою смерть в глубокой яме.

— Какая на ней одежда была в тот вечер, Федор Матвеевич? — спросил Клавдий Мамонтов.

Полковник Гущин передал ему протокол осмотра трупа.

— Джинсовый комбинезон, трусики, свитер, носки, резиновые сапоги и пальтишко — пуховик с капюшоном. Шапку девочки не нашли, — читал Клавдий. — Что ж, она была одета для прогулки. Нельзя сказать, что ее похитили прямо из дома в чем была.

— Проверяли все досконально, сочли, что она убежала из дома тайком, пока бабка красоту наводила. Дети такие юркие, чуть отвернешься, они за порог. — Полковник Гущин глянул на помрачневшего Макара. — Непонятно одно — зачем она отправилась в поля? Хотя деревенские дети не городские, привыкли к жизни на воздухе и самостоятельные они не по летам… Кроме сломанной шеи нет иных повреждений на ее теле. Никаких признаков насилия.

— Непряхино, а мы ведь уже раньше слышали название этого места, — заметил Макар. — И про молочную ферму нам рассказывали. Мол, был у нее сначала один владелец, а потом за долги она уплыла от прямой наследницы своего мужа…

— Евгении Лаврентьевой, шаманки, лечащей запойных алкашей из элиты. — Клавдий Мамонтов глянул на Макара. — Интересно, а кто нынешний владелец фермы? Может, и он нам уже знаком? Не Зайцев ли Иван Петрович?

Полковник Гущин нашел в папке план, где были отмечены дом девочки и место обнаружения ее тела — поле, озеро Старичное, ферма, деревня Непряхино. Затем он открыл карты в телефоне и сравнил. Нашел место, где располагался дом Зайцевых. Поле с ямой и залив разделяли два километра.

— Район один, но все разбросано, — объявил он и позвонил по мобильному начальнику УВД.

— Нет, молочной фермой не Зайцев владеет, — ответил на его вопрос бронницкий полицейский. — У Зайцева мебельный бизнес. Они с супругой оба в этом бизнесе довольно давно. Жена ведь в связи с болезнью мужа — это здесь не секрет — возглавила производство, она топ-менеджер и номинально директор фабрики. Сам-то Зайцев от дел отошел полтора года назад, как диагноз ему поставили. А молочной фермой владеет столичный холдинг, что продукты поставляет в «Азбуку вкуса».

Клавдий Мамонтов и Макар снова переглянулись — мимо их догадка. Однако… странно слышать, что Ева Лунева — безумная, сквернословящая истеричка, что караулила их на дороге с бредовыми заявлениями, оказывается, топ-менеджер и директор большого мебельного производства…

— Так дело о гибели Полины Захаровой и кончилось вердиктом — «несчастный случай»? — уточнил полковник Гущин у бронницкого начальника. — И никаких сомнений, что это убийство, не возникало в ходе проверки?

— Сначала, конечно, считали убийством. Маньяка искали. Но никаких доказательств тому не нашли, — ответил со вздохом тот. — А уж как проверяли, поверьте мне, Федор Матвеевич. Все силы отдела я бросил. И не нашли мы улик. Напротив, выяснили, что девочка непослушная была, своевольная не по летам и часто прошлым еще летом совсем маленькой из дома убегала тайком. Родители только не заявляли в полицию, сами ее находили — в том числе и в полях, цветы она на лугу собирала.

— Цветы… Но то лето, а это апрель месяц, снега было еще немало.

— Так подснежники… на проплешинах в полях, где солнце припекало. Хотя я, честно, ни разу здесь у нас подснежников не видел, но, говорят, есть. Хотя для первой декады апреля рано еще.

— Я бы хотел поговорить с родителями девочки, — заявил полковник Гущин.

— Насколько я в курсе, отец их сразу бросил — они жили с матерью Полины в гражданском браке, он уехал из Непряхино, куда — неизвестно. А мать в Волоколамском изоляторе.

— За что сидит? — сразу напрягся полковник Гущин. — Все же есть подозрения, что девочку убили? Мать?!

— Мать задержана и находится под следствием за то, что на похоронах дочери… на поминках она устроила драку с собственной матерью, которая за внучкой недоглядела. Она выбила ей зубы и сломала ключицу. И нанесла несколько ударов по голове бутылкой водки. Бабка получила кровоизлияние в мозг и спустя два дня скончалась. Медэкспертиза признала причиной смерти именно черепно-мозговую травму и в результате — возбудили дело о причинении тяжких телесных повреждений со смертельным исходом. Мать девочки вам ничего не расскажет — мы сто раз проверяли, у нее на ферме железное алиби, там мини-молокозавод, она всю смену находилась с другими работниками на производстве. Кстати, чего не скажешь об отце — тот водителем работал и уезжал, отвозил молочную продукцию на склад. У него на несколько часов алиби нет. Но он уехал — мы не имели права его задерживать. Федор Матвеевич, а почему вас несчастный случай с девочкой так заинтересовал?

— Мы информацию получили, что, возможно, это убийство, — ответил полковник Гущин. — Хотя информация непроверенная и из очень спорного источника, не заслуживающего доверия.

— Ну, здесь слухи сразу поползли — деревенские в несчастные случаи не больно верят. Но факты не подтверждают.

— Пасынок Зайцева, сын его жены от первого брака, пятнадцатилетний Адам Лунев не попадал в поле зрения ваших сотрудников по каким-либо причинам? — осторожно осведомился полковник Гущин.

Бронницкий начальник не знал, имя парня ему ничего не говорило, он связался с розыском и затем перезвонил.

— Никогда несовершеннолетний с таким именем у нас не фигурировал, — ответил он. — Я узнал лишь, что он ученик школы в Бронницах, перевелся в октябре из московской гимназии. Из столицы.

— Он не учится в школе, он дома околачивается, — заметил полковник Гущин. — Ладно, я сам буду разбираться.

Клавдий Мамонтов заметил — полковник Гущин ни словом не обмолвился начальнику УВД о том, что, возможно, именно Адам спровоцировал кровавую драку мигрантов на рынке. Видимо, пока Гущин желал эту информацию попридержать. Клавдий Мамонтов в душе сетовал — столько событий в Бронницах прошло мимо него за время его бесконечных командировок по другим районам, когда его, как бывшего бодигарда-профи, коллеги буквально рвали на части, чтобы он помог им в задержаниях опасных преступников, заменяя собой часто и ОМОН, и Росгвардию. Но Бронницы во время его постоянного отсутствия жили своей собственной жизнью, и многих местных тайн он фактически не знал.

Глава 16

Грязь

Они втроем еще долго изучали материалы о гибели Полины Захаровой. Затем полковнику Гущину позвонил следователь СК из Чугуногорска с известием, что он на следующий день «этапирует» Алексея Лаврентьева в следственный изолятор и собирается предъявить ему обвинение в убийстве