фраза по-другому звучала: «замыть коридор», «убрать коридор», — продолжал Макар. — Исходя из того, что сейчас там обнаружено — чья-то кровь. И еще они говорили — «докопаться сложно, так безопаснее».

— Докопаться… — Полковник Гущин медленно двинулся в свете фар по участку.

Все десять соток землевладений не возделывались. На участке росло несколько плодовых деревьев, они отцветали. Возле кустов черемухи — та самая садовая мебель, где они сидели за столом в прошлый раз. Сарай, навес для дров — в большой комнате имелся камин из кирпича. И никаких грядок и клумб. Только многолетники в майской траве.

Полковник Гущин внезапно остановился.

— Макар, Клавдий, ничего не замечаете? — спросил он тихо.

Они приблизились, глянули под ноги, куда он показывал.

— Нет, а что? — Макар вперился в землю.

— Здесь словно лоскут… Грядка не грядка. Но трава плохо растет. По сравнению с остальными местами.

Они пригляделись. Темно… Света недостаточно. Вроде перед ними продолговатая проплешина — вокруг майская трава, а здесь чахлые кустики осоки и…

— На участке практически нетронутый многолетний травяной покров, — сказал Гущин. — Но только не здесь. Это место вскапывали, причем еще до того, как взошла майская трава и одуванчики. Везде их полно, но только не тут. Потому что их корневую систему нарушило вскапывание. В конце апреля уже трава пробивалась. Значит, вскопали раньше, как только земля оттаяла.

Он подозвал старшего оперативной группы и приказал «вскрыть проплешину».

Они стояли и ждали. Полицейские, забрав у экспертов лопаты из фургона, копали осторожно. И вдруг…

— Ох, черт! — один из полицейских чуть лопату не выронил — из земли в свете фар словно вынырнула черная, тронутая гниением рука.

И запах… трупный… его ни с чем не спутаешь…

Запах потревоженной недавней могилы…

К раскопу подключились эксперты. Подошел патологоанатом, давал осторожные указания.

На небольшой глубине, прикопанный землей, покоился труп мужчины. Он наполовину успел сгнить и разложиться, но все еще можно было определить, что мужчина довольно молодой, крупный, с темными волосами. На нем были лишь запачканные бурым и гнилью трусы-боксеры и футболка.

Но не это потрясло Клавдия Мамонтова и Макара. А то, что труп был без обеих рук. Их отпилили в области плеч. Однако руки лежали там же, в могиле рядом с телом. Их похоронили с мертвецом.

На обеих отпиленных руках еще можно было различить сложные узоры татуировки.

— Ему и ноги пытались отпилить, — глухо объявил эксперт. — В области бедренного сустава — распилы. Его хотели расчленить. Однако потом от этой затеи отказались. И похоронили тело и отчлененные части.

— Кто он такой? — шепотом спросил Макар у Клавдия Мамонтова.

Мамонтов ему не ответил. Он и сам не знал — кто перед ними, и вообще, что это за дело?

С чем они столкнулись?

Глава 18

Незнакомец

— Причина смерти — рубленые раны головы и груди, — объявил патологоанатом в морге Бронниц, в прозекторской, куда они перекочевали во втором часу ночи после того, как тело неизвестной жертвы было извлечено из могилы-грядки, скорее проплешины, которую зорко высмотрел в траве полковник Гущин.

— Всего ему нанесли четыре глубокие раны — две по корпусу. Ударами в голову уже добивали, — продолжал патологоанатом. — Использовали топор. Его ни с чем не спутаешь.

— Давность смерти какая примерно? — спросил полковник Гущин.

Они с Макаром снова стояли плечом к плечу в прозекторской возле оцинкованного стола с телом — в пластиковых защитных масках и комбинезонах (патологоанатом даже не возражал уже против присутствия Макара — марафон срочной работы и безотлагательных вскрытий и его доконал в ту ночь).

Клавдий остался снаружи, за стеклом. У него имелась своя первостепенная задача — он по телефону руководил группой оперативников, которую Гущин отправил домой к тому самому бодигарду актера, с кем Клавдий перезванивался ранее. Телохранитель жил с престарелыми родителями в Щербинке, Клавдий это выяснил подробно через коллег. Он ждал, когда свидетеля доставят в морг Бронниц.

— Давность смерти, судя по состоянию тела, по степени разложения тканей и активности насекомых, — патологоанатом поддел скальпелем плоть, источенную червями и личинками. — От полутора до двух месяцев.

— То есть, возможно, начало апреля, первая декада, — Гущин кивнул. — Тот же временной период, на который указывает давность заживших ножевых порезов у Евгении Лаврентьевой.

— Кровь потерпевшего второй группы. И в ванной и в коридоре следы замытой крови второй группы, в коридоре еще следы крови первой группы, такая группа у Лаврентьевой, — эксперт созерцал отпиленные руки мертвеца, уложенные на соседний стол.

— Отсюда вывод — именно его расчленяли в ванной. А убили в коридоре дома. Евгения Лаврентьева убила? Да, ее кровь тоже есть в коридоре, — полковник Гущин кивнул. — Или ее сестра Анна, если они на тот момент находились вместе. Но я думаю, убила Евгения — у нее же раны ножевые. Если наш незнакомец напал на нее с ножом, она могла схватить топор и ударить его, защищаясь.

— Для нее он уж точно не был незнакомцем, Федор Матвеевич, — вмешался Макар, наклонившись над отчлененными руками, пытаясь сфотографировать на мобильный фрагменты татуировки. — Одежда на нем какая? Не просто домашняя — а трусы и футболка. Словно он из постели, из алькова. Подождите, вот привезут того охранника, может, мы и личность убитого сразу узнаем.

Полковник Гущин вздохнул — и Клавдий Мамонтов понял: он и в скорое опознание не больно верит. Интуиция!

— Его после убийства в ванне пытались расчленить, — через стекло заявил Клавдий Мамонтов. Он колебался — ему хотелось тоже зайти в прозекторскую, посмотреть татуировки. Но… не пошел, решил обойтись фотоснимками в телефоне досужего Макара. Тот не страшился ни трупов, ни жуткой вони, словно не замечал ее.

— Его начали расчленять с рук, — ответил полковник Гущин. — Использовалась обычная пила. А когда до ног дошло… видно, сил не хватило у…

— Евгении-шаманки? — перебил Макар. — Или у обеих сестер?

— Расчленять — работа тяжелая и нервная, — ответил ему патологоанатом. — Женщина может справиться, однако сил уйдет столько, что… А может, пила была тупая — не для бедренных костей. Сделали распилы, пила и застряла. Кстати, тут видно… распил неровный. А потом эмоции. Если парень был убийце знаком или состоял с ней в отношениях, то… Расчленять его в сто раз труднее в плане психологии. Голову отпиливать, представляете, что это такое? Короче, попытались и отказались от задумки. Решили не выносить с участка, не хоронить частями где-то в лесу. А закопать прямо в саду. Наверное, под покровом ночи.

— Дом на отшибе, забор высокий, — согласился Макар. — Федор Матвеевич, я, конечно, не знаток тюремных татуировок, но в прошлое наше дело