и ему подобные, не вежливо-равнодушным, как королева, а верным, все понимающим и всегда готовым прийти на помощь. И таким же нежным, как мама.

Относительно дружбы между мужчиной и женщиной существует множество мудрых афоризмов, в частности, утверждается, что «любовь и дружба несовместимы». Маркиза де Помпадур доказала обратное. Более того, она дала миру свой афоризм:

«Короли обычно не имеют друзей, немногие из них достойны того, чтобы их иметь».

Видимо, она считала, что Людовик XV этого достоин…

О роли маркизы в жизни короля очень точно сказали братья Гонкуры:

«Мадам де Помпадур овладела всем существованием Людовика XV. Она убивала все его свободное время, скрашивала его монотонный ход, ускоряла течение дней. Она вырывала его из вечной скуки, тянувшейся от раннего утра и до поздней ночи. Она наполняла его и занимала, не оставляя ни на минуту и не позволяя снова оказаться один на один с самим собой».

Граф д’Аржансон написал об этом в своем дневнике буквально следующее:

«Король обрел в госпоже д’Этиоль, каковая вскоре стала называться маркизой де Помпадур, очень подходящую особу для руководства собой. Пленив его проявлениями нежности, она достигла большей власти, чем могло бы дать личное доверие, утешение, посвящение в тайны. Она объездила его с ловкостью, более достойной профессиональной куртизанки, которая становится плотской любовницей, не нуждаясь в душевной связи, что не в обычае у знатных и достойных женщин. Ее мать, знаменитая блудница Пале-Рояля, подготовила и предназначила ее для такого рода деятельности».

* * *

Версаль (сейчас это юго-западный пригород Парижа, расположенный примерно в пятнадцати километрах от центра города) в первый раз был упомянут в акте, подписанном владельцем Гуго Версальским, который там поселился. В XI веке в Версале было аббатство, а в 1572 году Версалем завладел Ломени, друг короля Генриха Наваррского, впоследствии попавший в число жертв Варфоломеевской ночи. В 1627 году Версаль был продан Людовику XIII. Там сначала находился только охотничий дом, но чуть позднее это незначительное местечко превратилось в место постоянного пребывания французских королей. Вельможи вскоре окружили дворец увеселительными домами. Старое селение увеличилось, незаметно слилось с домами вельмож и превратилось в хорошенький городок. Людовик XIV с 1661-го по 1663 год выстроил новый дворец, который охватил и как бы поглотил старый, построенный отцом этого короля. 5 мая 1664 года там было проведено первое празднество, которое неслыханным великолепием привело всех в изумление. Первым архитектором и строителем дворца был Луи Лево, его заменил знаменитый Жюль Мансар. Ну, а Андре Ленотр, достойный соперник Мансара, истощил свое дарование в обустройстве Версальских садов.

В XVIII веке Версаль представлял собой весьма необычное зрелище. Несколько тысяч человек жили здесь какой-то своей обособленной жизнью, жили в свое удовольствие, наслаждались жизнью. Для управления этими развлечениями даже был создан специальный департамент «Мелких удовольствий», располагавший практически неограниченным бюджетом.

Главных удовольствий было четыре: любовь, азартные игры, охота и официальные развлечения.

Любовь была своего рода игрой и не имела ничего общего с браком, ведь браки в то время, как правило, заключались между подростками, и супруги, вырастая, редко испытывали друг к другу сильную привязанность. В результате все изменяли друг другу, и никто даже не считал это чем-то неприличным. Хотя нет, неприличным считалось изменять не по правилам или слишком уж открыто.

Самыми популярными карточными играми были «каваньоль», «пике» и «вист». В них наиболее «талантливые» ухитрялись проигрывать целые состояния. Обычно карточная игра продолжалась далеко за полночь: ночью игра шла более серьезная и азартная, чем днем, и золото лилось на столы обильной рекой.

Людовик XV был такой же охотник до карт, как и его предок Генрих IV, только Генрих IV всегда выигрывал, а Людовик XV иногда бывал в проигрыше. Когда король выигрывал, он клал выигрыш в свою особую кассу, если же проигрывал, то проигрыш выдавался из государственной казны. В последнем случае король обращался к своему премьер-министру. Тот хотя и ворчал, но не мог отказать в уплате проигрыша короля, ибо рассчитывал, что для его честолюбия гораздо полезнее, если тот будет проводить время на охоте и за карточным столом, нежели заниматься государственными делами.

Короля, вне зависимости от результата, игра отвлекала от неприятных мыслей. Маркиза де Помпадур всегда играла с ним в паре или просто стояла подле него, а он с самым непринужденным видом спрашивал ее мнение о перипетиях той или иной сдачи. Она смотрела весело, говорила спокойно, а ее советы неизменно были дельными, правда король не всегда следовал им.

По окончании игры обычно подавался ужин. За ужином король много пил, в особенности шампанского и вина. Заметим, что за столом господствовала большая вольность как в обращении, так и в словах. Подобная вольность была в большой моде в ту эпоху.

А еще король обожал охоту. В день охоты, возвращаясь во дворец вечером, король давал ужин, к которому созывались не только все участвовавшие с ним в охоте, но и особы, приглашенные по списку. Эти списки читались по возвращении короля с охоты перед всеми придворными — те, которые были приглашены, то есть помещены в список, оставались при короле, неприглашенные же удалялись.

Охотничьи выезды времен молодости Людовика XV со всеми этими кокетливыми амазонками, принимавшими в них участие, представляли собой нечто волшебное. Сколько же здесь было всевозможных принцесс, герцогинь и графинь! И выезжали они не в колясках, а верхом на лошадаях, напудренные, увешанные жемчугами и рубинами, одетые в богатые платья с тонкой зашнурованной талией, в маленьких треугольных шапочках, кокетливо наклоненных на правое ухо, с длинными шлейфами, касавшимися земли, которые, однако, не скрывали хорошеньких ножек в сапожках с золотыми шпорами.

Маркиза де Помпадур тоже научилась превосходно скакать на лошади, впрочем, это же самое можно было сказать обо всем, за что она бралась, считая это для себя важным.

Эти охоты, нужно заметить, всегда проходили очень весело, но не всегда заканчивались благополучно: олени и