Энергичным рывком выжав сцепление, Джек переключил скоростьна первую и они с трудом полезли наверх, мотор «жука» загнанно ухал.

– Знаешь, – сказала она, – по-моему, с тех пор, как мыпроехали Сайдвиндер, нам встретилось хорошо если пять машин. В том числе –лимузин из отеля.

Джек кивнул.

– Жмет прямо в Степлтонский аэропорт, в Денвер. Уотсонговорит, вокруг отеля кое-где уже появились наледи, а на завтра обещали ещебольше снега. Любой, кто едет сейчас по горам, предпочитает на всякий случайдержаться одной из главных дорог. Хоть бы проклятый Уллман еще оказался наместе. Думаю, окажется.

– Ты уверен, что кладовки там забиты мясом до отказа? –спросила Венди, подумав про Доннеров.

– Он сказал – да. Он хотел, чтобы Холлоранн показал тебе,где там что. Холлоранн – это повар.

– А, – слабо выговорила она, глядя на спидометр. Стрелкаупала с пятнадцати миль в час до десяти.

– Вон вершина, – сказал Джек, показывая на три сотни ярдоввперед. – Там живописный поворот, и «Оверлук» виден. Я собираюсь съехать сдороги, дать «жуку» передышку. – Он вытянул шею, оглядываясь через плечо наДэнни, сидевшего на куче одеял. – Как думаешь, док? Может, увидим оленя. Иликарибу.

– Конечно, пап.

Фольксваген старательно карабкался все выше и выше. Стрелкаспидометра упала чуть ли не до пяти миль в час и остановилась, когда Джек,съехав с дороги,

(«Мам, что написано?» – «ЖИВОПИСНЫЙ ПОВОРОТ», – покорнопрочла Венди).

нажал на ручной тормоз и позволил фольксвагену прокатитьсяпо инерции.

– Пошли, – сказал он и вылез из машины.

Они все вместе зашагали к шлагбауму.

– Вот, – сказал Джек и показал вверх и влево.

Венди внезапно открыла, что есть истина в клише: у неедействительно захватило дух. Некоторое время она вообще была не в состояниидышать, потрясенная открывшимся видом. Напротив – кто знает, как далеко? – внебо вздымалась гора еще выше этой, зазубренная макушка казалась силуэтом,который одело нимбом солнце, уже начавшее свой путь к закату. Внизу под нимипростерлась вся долина; склоны, по которым они карабкались в выбивающемся изсил «жуке» обрывались вниз с такой головокружительной внезапностью, что Вендипоняла – если слишком долго смотреть вниз, затошнит и даже может вырвать. В чистом,ясном воздухе воображение, вырвавшись из узды рассудка, полностью ожило, исмотреть – означало беспомощно наблюдать, как ныряешь все ниже, ниже, ниже;как, крутясь медленной каруселью, меняются местами склоны и небо, как подобноленивому воздушному шарику из твоего рта плывет крик, а платье бьется поветру...

Венди оторвала взгляд от склона, почти принудив себя кэтому, и проследила за пальцем Джека. Ей удалось разглядеть шоссе, прижавшеесяк этому соборному шпилю с одного бока, ныряющее, как американские горки, нонеизменно держащее курс на северо-запад, продолжающее подъем под менее крутымуглом. Еще дальше Венди увидела, как сосны, мрачно прижавшиеся к склону, будтовоткнутые прямо в него, уступают место просторному зеленому квадрату газона,посреди которого возвышался отель «Оверлук». Увидев его, она вновь обрела голоси дыхание.

– Джек, да это великолепно!

– Да, – сказал он. – Уллман говорит, по его мнению это –прекраснейшее место в Америке, другого такого нет. На Уллмана мне, в общем-то,наплевать, но, может быть, так оно и есть... Дэнни! Дэнни, тебе плохо?

Она оглянулась, ища сына, и внезапный страх за него стер всеостальное, каким бы изумительным оно ни было. Она стрелой кинулась к нему.Держась за ограждение, Дэнни смотрел наверх, на отель, и лицо у него былонездорового серого цвета. Глаза были пустыми, как у человека, который вот-вотупадет в обморок.

Она опустилась рядом с ним на колени, положив ему руки наплечи, чтобы подбодрить и успокоить. – Дэнни, что...

Рядом с ней оказался Джек.

– С тобой все о'кей, док? – Он коротко встряхнул Дэнни ивзгляд мальчика прояснился.

– Да, пап. Все отлично.

– Что это было, Дэнни? – спросила она. – У тебя закружиласьголова, милый?

– Нет, просто... просто задумался. Извини. Я не хотел васпугать. – Он взглянул на стоящих подле него на коленях родителей и улыбнулсяслабой озабоченной улыбкой. – Может, это от солнца. Мне солнце попало в глаза.

– Сейчас приедем в отель и дадим тебе глоточек воды, –сказал папа.

– Ладно.

Но и в «жуке», который по более пологому склону двигалсявперед и вверх куда уверенней, Дэнни, сидя между ними, все посматривал наразматывающуюся из-под колес дорогу, иногда позволяя себе скользнуть взглядомпо отелю «Оверлук», отражавшему солнце множеством уставленных на запад смассивного корпуса окон. В снежном буране ему привиделся именно этот дом,темный, заполненный глухим стуком, где какая-то ужасная, отвратительная, нознакомая фигура разыскивала его по длинным коридорам, выстланным ковром-джунглями.Именно насчет этого места его предостерегал Тони. Здесь. Вот здесь. Чем бы этоТремс ни было – оно жило здесь.

Прямо за высокими, старомодными парадными дверями их ждалУллман. Пожав руку Джеку, он холодно кивнул Венди, возможно, заметив, какповернулись головы, когда она прошла в вестибюль: рассыпанные по плечамзолотистые волосы, простое платье в матросском стиле. Подол скромно замер двумясантиметрами выше колен, но и этого наблюдателю было достаточно, чтобы понять –ноги хороши.

Кажется, только к Дэнни Уллман отнесся по-настоящему тепло,но с подобным Венди сталкивалась и раньше. Похоже, Дэнни соответствовалпредставлениям о детях тех людей, которые обычно придерживались на этот счеттого же мнения, что и У.С.Филд. Слегка наклонившись, он протянул Дэнни руку.Дэнни без улыбки официально пожал ее.

– Мой сын Дэнни, – сказал Джек. – И моя жена Виннифред.

– Очень приятно познакомиться с вами обоими, – сказалУллман. – Сколько тебе лет, Дэнни?

– Пять, сэр.

– Надо же, _с_э_р_. – Уллман улыбнулся и взглянул на Джека.– Он хорошо воспитан.

– А как же, – сказал Джек.

– Миссис Торранс, – он отвесил ей такой же легкий поклон и усмутившейся на миг Венди мелькнула мысль, что Уллман поцелует ей руку. Онпринял ладонь, которую она неуверенно протянула ему, но лишь для того, чтобыненадолго сжать обеими руками. Ладошки Уллмана оказались маленькими, сухими игладкими, и Венди догадалась, что он их припудривает.