Получалось, что я абсолютно зря мерзла два часа на ветру,собирая милостыню. Никто из моих новых знакомых не держал зла на Евгения и небыл знаком с девочкой по имени Ася. Всех игроков расставлял на площади БорисСергеевич. Естественно, около нас находились охрана и сотрудник фирмы,снимавший действо на видеокамеру, только я не видела ни секьюрити, ни«оператора», они умело прятались. В поле зрения маячил только гориллоподобныйДимочка, а потом подошел этот крохотный Павлуша. Вот черт!

Только сейчас я сообразила, что обманула мальчишку, он-тождет свои триста долларов. Очень некрасиво получилось.

Я еле дождалась окончания ужина, пообещала скучающимпарочкам еще поучаствовать в забаве и побежала к машине. Теперь сталоокончательно ясно: и Нина, и Валя говорили сущую правду о своих отношениях сЖеней. Они, скорей всего, встречались с ним лишь в момент игры в бомжей.Знаете, отчего я пришла к такому выводу? Когда уходила, никто из присутствующихне спросил мои координаты и не предложил свои визитные карточки. Сразу сталопонятно: мы общаемся лишь во время забавного спектакля, в обычной жизни укаждого свой круг.

На вокзал я прибыла около десяти вечера. Возле подземногоперехода несли вахту другие старухи, они предлагали не яблоки с петрушкой, аводку с закуской. Не было видно и охранника Димы. Очевидно, парень честноотработал смену и сейчас валялся на диване возле телевизора, обнимая бутылку спивом.

Я побегала глазами по площади и увидела стайку беспризорников,куривших около ларька.

– Вы знаете Павлуху? – спросила я у самого высокого паренькав спартаковском шарфике.

– А зачем он тебе? – насторожился мальчик.

– Долг хочу отдать.

Подросток с сомнением посмотрел на меня, но потом ответил:

– Ушел он.

– Куда?

– Так к себе.

– У него есть квартира? – изумилась я.

– У каждого дом имеется, – философски заметил паренек.

– Подскажи мне его адрес.

– Не знаю.

– А кто может помочь?

Мальчик пожал плечами и сплюнул:

– Хрен его знает.

Я достала из кошелька сто рублей.

– Если скажешь координаты Павлухи, получишь в два разабольше.

Ребенок почесал ухо грязной, покрытой цыпками рукой.

– Может, у Катьки спросить? Она с ним жила одно время.Погодьте тут.

Я покорно замерла у ларька. Было очень холодно, хорошо хотьветер стих и не налетал больше на людей, словно цепной пес. Продрогнувокончательно, я купила в киоске стакан горячего кофе, но выпить его не успела,потому что откуда ни возьмись появились два существа: уже знакомый мне паренеки девчонка, закутанная в рваную куртку.

– Вот, – сообщил подросток, – давай деньги, это Катька, онаадрес знает.

– Меньше чем за три сотни не поведу, – хрипло закашляласьдевочка.

Я раскрыла кошелек, расплатилась с ними и поинтересовалась:

– Идти далеко?

– Да нет, – махнула рукой Катька, – видишь вон там домище,где пиццей торгуют? Во двор зайдешь, тама еще один дом имеется, на второй этажподымешься, ево квартира у окна, крайняя.

– Номер не помнишь?

– Я цифры только до десяти знаю, – шмыгнула носом Катька, –хочешь провожу до места?

– Спасибо, не откажусь.

– За спасибо только лошадь возит, – буркнула Катька, – гониеще стольник.

– А говоришь, что цифры только до десяти знаешь, – неутерпела я, – в деньгах-то разбираешься.

– В рублях любой дурак понимает, – парировала она, –поперли, нам налево.

– Ты точно адрес знаешь?

– Мы с Павлухой целый год вместе жили, – равнодушно поясниладевчушка, – а потом он к Ленке перебежал.

– Сколько тебе лет? – вырвалось у меня.

– Одиннадцать, – сообщила Катька, загребая грязь слишкомбольшими сапогами, – вроде так.

– А Павлухе? – только и сумела спросить я.

– Тринадцать. Вы не глядите, ??то у него роста нет, –пояснила Катька, – у Павлухи отец мамку все время колотил, вот он такой иполучился, недомерок. Зато умный очень, его тут в авторитете держат.

У меня иссякли все слова. Да кто бы на моем месте не лишилсядара речи?

– Значит, у Павлухи есть родители?

– Чего удивляетесь-то, – обронила Катька, – или, думаете,детей в капусте находят?

– Нет, конечно, но Павлуха попрошайничает на вокзале…

– И что?

– Странно это, при живых родственниках.

– У меня тоже бабка есть, – сморщилась Катька, – если непринесу ей пузырек, убьет. У Павлухи отец только, мамка померла, забил он ее досмерти. Павлуха папаньку терпеть не может, только жить где? Он гордый, поподвалам не хочет. Во, пришли! Сюда!

И она принялась колотить рваным сапогом в филенку.

– Какого хрена надо? – донеслось из квартиры.

Дверь открылась, на пороге появилась девчонка, по виду чутьмладше Маши, одетая в спортивный костюм.

– Катька? – удивилась она. – Чего приплюхала? Давно по мордене получала? Совсем о…

– Вот она Павлухе деньги принесла, должок за ней, – пояснилаКатя, отступая к лестнице. – Ты, Ленка, за мужика больше бойся, иначе уведут.

– Уж не ты ли собралась, – гадко усмехнулась Ленка, – пшлаотсюда!

Катьку словно ветром сдуло, я не услышала, как она сбежалапо лестнице, казалось, девочка пролетела над ступеньками, не касаясь их.

– Давай деньги, – деловито протянула ладошку Ленка.

Рука ее оказалась чистой, а ногти сверкали невероятнокрасным лаком.

Но я решила проявить твердость.

– Позовите Павлуху.

– Отдыхает он, – не дрогнула Ленка, – с работы пришел, гонимонету.