Я решительно встала, надо ехать в колледж, к девочкам,которые торговали кока-колой у метро. Все очень просто. Лику опоили каким-тоснадобьем, потом подхватили ее, потерявшую сознание, и, вероятнее всего,впихнули в машину. Может, кто-нибудь из студенток обратил внимание напроисшествие, запомнил какую-нибудь деталь, мне сгодится все.

Услыхав, что Ася умерла, девчонки шарахнулись от меня всторону.

– Ну ничего себе, – первой произнесла членораздельную фразуШершнева.

– Допрыгалась, – зло констатировала Ламбинас, – к этому шло.

– Так вы нам наврали про сына, – догадалась Никитина, – нетникакого влюбленного парня.

– Сын есть, но давно женат, – призналась я.

– Ну и что тогда от нас надо? – насторожилась Шершнева.

– Если поблизости есть кафе, можно пойти туда и поговорить,– предложила я, – за мой счет, естественно.

Студентки переглянулись.

– А что, – пробормотала Никитина, – вместо лекции погеографии.

Усевшись за столиком, я рассказала девочкам все: про Лику,Евгения, старика, бутылку кока-колы и попросила:

– Теперь, сделайте одолжение, попробуйте вспомнить тот день,семнадцатое июля.

– Давно это было, – покачала головой Шершнева.

– Я заболела пятнадцатого, – напомнила Соломонина, – в деньрождения Ритки.

– Точно, – подхватила Ламбинас, – вечером мы пошли в«Сбарро», пиццу ели, но тебя с нами не было.

– Ясное дело, – скривилась Элла, – вы пироги жрали, а я вкровати валялась.

– Шестнадцатого Аська первый день вышла, – продолжила Рита,– накрасилась, словно чума, с нее тушь потом стекла.

– Ага, – кивнула Шершнева, – а на следующий день онапоявилась на два часа позже.

– Верно, – подхватила Рита, – ой, кажется, припоминается…

Перебивая друг друга, они начали вываливать информацию, япостаралась систематизировать сведения.

Вкратце ситуация выглядела так. Семнадцатого июля Аська невышла на работу в урочный срок. Как назло, именно в этот день заявилсяочередной проверяющий от компании и сделал суровый выговор бригадиру, РитеЛамбинас.

– Нехорошо получается, – злился парень, одетый, несмотря нажару, в темный костюм с галстуком, – по документам одно число работающих, посуществу – другое, а зарплату желаете за всех в конце месяца получить!

Проклиная в душе необязательную Аську, Рита попыталасьоправдаться:

– Да нет, мы все тут, просто одна в туалет побежала, живот унее прихватило.

– Ладно, – пошел на попятную проверяющий, – приду еще вполдень, если опять не все будете, станем по-иному разговаривать.

Рита кинулась звонить Аське домой, но у той никто не бралтрубку, а минут через двадцать появилась и сама красавица, плюхнулась набордюр, ограждающий скверик, повесила на ограду лоток и нагло заявила:

– Подумаешь, подзадержалась немножко.

Ася откровенно сачковала. Пока остальные девчонки шныряли втолпе, старательно отыскивая покупателей, противная Аська маячила в тени, куряодну за одной сигареты. Рита Ламбинас обозлилась и сделала ей замечание:

– Между прочим, мы должны продать за смену определенноеколичество бутылок, иначе нас оштрафуют. Нехорошо получается, деньги получишьсполна, а работать не желаешь.

– Ладно, не злись, – вполне миролюбиво ответила лентяйка, –уж и посидеть секундочку нельзя.

Рита хотела вполне справедливо заметить, что Ася отдыхает вхолодке уже не одну минуту, но тут вдруг из недр сумочки опоздавшей донесласьтрель мобильного. Рита удивилась: Аська без конца говорит, что нуждается вденьгах, и вдруг… сотовый.

– Алло, – пропела Аська, – ага, ясно, хорошо, поняла.

В ту же секунду она поднялась и пошла к выходу из метро.Мимо Аси тек поток людей. Не успела девушка сделать и пары шагов, как к нейподскочил мужик:

– Дай бутылочку…

– Отзынь, – неожиданно увернулась от него Ася и ринулась ктетке лет сорока, одетой в розовый костюм.

– Водички не желаете? Берите, раздаем в качестве рекламнойакции бесплатно.

Рита вытаращила от изумления глаза. Ну ничего себе! Толькочто Аська прогнала дядьку, который хотел купить коку, а теперь собираетсяраздавать воду без денег. Может, она обкурилась или обкололась?

Рита уже собралась подойти к ней и выразить крайнеенегодование, но тут на нее налетела орава школьников и принялась хватать бутылочки.Минут пять, а может, чуть больше понадобилось, чтобы обслужить детей, но когдаРита снова глянула на Асю, та опять сидела на бордюре. Остаток рабочего дня онапровела в тени, изредка лениво выкрикивая:

– Кому воды?

Больше она не оживлялась и к метро не бегала.

– А куда подевалась женщина в розовом костюме, не помните?

– Ну вы и спросили! – воскликнула Светлана Шершнева. –Ничего себе! Я, например, ее вообще не видела, да и на Аську не смотрела.

– Плохо ей стало от жары, – внезапно вступила в разговормолчавшая до сих пор девушка по фамилии Клюквина.

Я почувствовала, как к лицу приливает жар, и, старательносдерживая крик, спросила:

– Почему ты так решила?

– А у меня как раз бутылки кончились, все продала, – охотнопояснила Клюквина, – дай, думаю, перекурю. А тут дед подошел и заныл: «Девочка,открой воду»…

Олеся Клюквина попыталась объяснить старику, что у нееперекур, но тот обозлился и выкрикнул:

– А ну, назови немедленно адрес вышестоящей организации,жалобу напишу! Между прочим, я ветеран войны, а ты, сикилявка, мне глупостиговоришь.

Тут до Олеси дошло, что перед ней не совсем нормальныйчеловек, и она постаралась успокоить деда. Поискав глазами своих коллег, Олесяостановилась на Асе и сказала:

– Вон у той девушки возьмите.

– Я у тебя хочу, – упорствовал старик.

– Господи, – не выдержала Олеся, – ну какая вам разница!Газировка у всех одинаковая.

– А вот и нет, – сурово заявил ветеран, – вон девушка у тойводу взяла и, гляди, отравилась.