— Закройте дверь, — дрожащим голосом попросила АмандаДамфрис. — Пожалуйста.

— Минуту, — сказал я и потянул за веревку.

Она выползла из тумана и укладывалась у моих ног неровнымипетлями и кольцами. Последние фута три новой бельевой веревки с обгрызеннымконцом были окрашены в красно-кирпичный цвет.

— Смерть! — выкрикнула миссис Кармоди. — Там — смерть! Вывсе видели?

Никто не стал спорить с миссис Кармоди.

Майк Хатлен отпустил дверь, и она захлопнулась.

Мистер Маквей работал в Бриджтоне мясником еще с тех пор,когда мне было лет двенадцать или тринадцать, но я не знал ни его имени, никаков его возраст. Он установил небольшой газовый гриль под одной извентиляционных решеток (вентиляторы не работали, но решетки создавали хотькакую-нибудь тягу), и к 6:30 вечера запах жарящихся цыплят заполнил весьмагазин. Бад Браун не стал возражать. Может быть, от потрясения. Но скореевсего, он просто осознал, что птица и мясо со временем отнюдь не становятсясвежее. Цыплята пахли великолепно, но не всем хотелось есть. Мистер Маквей,маленький худой и аккуратный в своем белом халате, все равно продолжал жаритьцыплят, укладывать куски на бумажные тарелки и расставлять их, как это делают вкафетериях, на мясных прилавках.

Миссис Терман принесла нам с Билли по порции с гарниром изкартофельного салата. Я поел сколько смог, но Билли даже не притронулся к своейтарелке.

— Тебе надо поесть, силач, — сказал я.

— Я не голоден, — ответил он и отодвинул тарелку.

— Ты не станешь большим и сильным, если…

Миссис Терман покачала головой.

— Ладно, — сказал я. — По крайней мере, пойди съешь персик.О'кей?

Билли медленно пошел вдоль стеллажей. Мне показалось, онкак-то сник, и мое сердце сжималось, когда я видел его таким. Мистер Маквейпродолжал жарить цыплят, очевидно, совершенно не обращая внимания на то, чтопочти никто не ест, удовлетворенный, видимо, своими чисто механическимидействиями. Кажется, я уже писал, что люди по-разному реагируют на подобныеситуации. Трудно представить, что это может быть так, но это действительно так.

Мы с миссис Терман сидели в середине аптечного ряда, и намбыло видно, что по всему магазину люди собирались маленькими группками. Никто,кроме миссис Кармоди, не сидел один. Даже Майрон и Джим были вместе: обахрапели у пивного охладителя.

Шестеро новых дежурных сидели у проемов в мешках. Одним изних был Олли. Он грыз цыплячью ногу и запивал ее пивом. У каждого поста стоялиприслоненные к мешкам факелы, изготовленные из швабр, а рядом банки с угольнойрастопкой, но, я думаю, никто теперь уже не верил в эти приготовления так, какраньше. После того ужасного звериного рыка и после отгрызенной окровавленнойверевки никто уже не верил. Если что-то оттуда, снаружи, захочет нас, оно своеполучит. Оно или они.

— Насколько опасно будет сегодня ночью? — спросила миссисТерман. Голос ее звучал спокойно, но в глазах застыл испуг.

— Хэтти, я не знаю.

— Пусть Билли побольше будет со мной… Я… Дэвид, я боюсьсмертельно. — Она коротко хохотнула. — Да, это, видимо, так называется. Но еслиБилли будет со мной, я буду в порядке. Ради него.

Глаза ее блестели. Я наклонился и тронул ее за плечо.

— Я так волнуюсь за Алана, — сказала она. — Но он, наверно,мертв, Дэвид. Я сердцем чувствую, что его уже нет.

— Не надо, Хэтти. Ты не можешь этого знать.

— Но я чувствую, что это так. Ты ничего не чувствуешь проСтефани? Хоть какое-то ощущение?

— Нет, — солгал я, стиснув зубы.

Она издала горлом странный сдавленный звук и зажала ротрукой. В ее очках отражались отсветы лучей фонариков.

Билли ел персик. Хэтти Терман похлопала по полу рядом с собойи сказала, что, когда он доест, она покажет ему, как из персиковой косточки инитки делается человечек. Билли устало улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.

В 20:00 новые шестеро дежурных сели у проемов, и Оллиподошел ко мне.

— Где Билли?

— Там, дальше, с миссис Терман, — ответил я. — Занимаютсярукоделием. Они уже прошли человечков из персиковых косточек, маски из пакетови яблочных кукол, а теперь мистер Маквей показывает ему, как делать маленькихтрубочистов.

Олли сделал большой глоток пива и сказал:

— Там, за окнами, что-то движется.

Я пристально посмотрел на него, но он ответил мне увереннымвзглядом.

— Что ты имеешь в виду? Что там движется?

— Я не уверен. Спросил у Уолтера, и он сказал, что у него такоеже чувство. На минуту какая-то область тумана становится темнее, иногда простомаленькая полоса, иногда пятно, похожее на синяк. Потом снова пропадет. И самтуман шевелится. Даже Эрни Симмс почувствовал, что там что-то происходит, а онслепой как летучая мышь.

— А остальные?

— Они все из других штатов, я их не знаю, — сказал Олли. — Яни у кого из них не спрашивал.

— Ты уверен, что тебе не померещилось?

— Уверен, — кивнул он и кивнул в сторону миссис Кармоди,сидевшей в одиночестве в конце прохода. Происшедшее отнюдь не испортило ейаппетита, и на ее тарелке лежала целая груда цыплячьих костей.

— В одном она была права, — добавил Олли. — Мы все узнаем.Станет темно, и мы все узнаем.

Темноты ждать не пришлось. Когда это случилось, Билли почтиничего не видел, потому что миссис Терман держала его в дальнем конце магазина.Олли сидел со мной, когда один из дежуривших ввизгнул и, размахивая руками,отскочил от проема. Время приближалось к 20:30. Жемчужно-белый туман снаружипотемнел до ровного серого цвета ноябрьских сумерек.

Что-то прижалось со стороны улицы к стеклу одного изпроемов.

— Боже! — вскрикнул дежуривший там мужчина. — Пустите меня!Я не могу!

И он, выпучив глаза, побежал, кидаясь из стороны в сторону.Кто-то еще вскрикнул в темноте, и люди побежали посмотреть, что происходит.Другие, наоборот, кинулись в дальний конец зала, не интересуясь и не заботясь,что там ползает по стеклам снаружи.

Мы с Олли двинулись к проему. Олли держал руки в карманебрюк, куда положил револьвер миссис Дамфрис. Еще один наблюдатель вскрикнул, носкорее от отвращения, чем от страха.

Мы прошли мимо касс, и теперь я понял, что напугалодежурных. Я не знал, что это, но я мог видеть. Существо немного походило на этистранные игрушки из винила за доллар 98 центов, что люди покупают, чтобыпопугать друзей.