Хамман Таррика сидел в своей комнате, закрыв глаза искрестив ноги. Дыхание замедленно.

«Давай, Урсулина! Нам надо поговорить. Просыпайся же,шлюха».

Мысленно Таррика оказался вовсе не в Чикаго двадцатого века.Невидимый, он двигался по небольшой комнате в городе, который, как он знал,называется Париж, в середине шестнадцатого века. Комната, хоть и маленькая,выглядела весьма элегантно, пожалуй, даже в каком-то смысле она превосходилаапартаменты самого негра.

«Урсулина! Просыпайся!»

«Кто здесь?» — спросили сонным голосом.

«Почему ты еще спишь в это время?»

«Я предпочитаю ночную жизнь, Хамман, ты же знаешь».

Мысленным взором Таррика увидел, как стройная, красиваяженщина, на вид такого же возраста, как Майя де Фортунато, встает с постели.То, что призрачный посетитель может созерцать любой уголок ее тела, ее незаботило. Урсулину в этой жизни вообще мало что заботило. Она была любовницейвлиятельного придворного. Это составляло резкий контраст с ее предыдущейжизнью, когда она возродилась, к собственному ужасу и удивлению, в теле мужчиныв эпоху завоевания Европы гуннами. Тогда ей даже не помогли особые способностиСтранников. Теперь, в этом варианте земного мира она применяла эти способности,чтобы помочь своему патрона, а значит, и себе. За такие способности в нынешнейинкарнации ее могли сжечь на костре как ведьму.

В глубине души Хамман Таррика за нее боялся. Урсуластановилась беспечна. Именно такое поведение привлекает внимание Сына Мрака.

«Есть новости. Надо поговорить». Он пересказал ей то, чтоузнал от своих недавних гостей, кое-что опустив, полагая, что сейчас ей это ник чему. Таррика хотел, чтобы Урсулина вошла в контакт еще с некоторыми из них,а если забить ей голову лишней информацией, это будет только отвлекать. Майя иее буффон спутник заявили бы, что он утаивает информацию, как Макфи. Но Таррикасчитал, что ему виднее.

«Беспокойства-то вам сколько, — заметила Урсулина, когда онзакончил. Она лишь слегка утратила безмятежность. — Сочувствую вам, Хамман».

«Прибереги свое сочувствие, лучше окажи услугу. Мне, надо,чтобы ты связалась с другими». Он перечислил ей имена, чтобы убедиться, что онаих не забыла.

«Я их всех помню, — ответила она с очевидным раздражением. —Что им нужно сказать?»

«Скажи им, чтоб следили за предвестниками. Скажи им, ясчитаю, что призрачный корабль уже плывет. Скажи им, чтоб выслеживали такназываемого Летучего Голландца».

Это окончательно привело ее в чувство. В следующем вопросепоявился даже оттенок беспокойства: «Вы что-то видели?»

«Нет, но, думаю, скоро он появится».

«А дальше что будем делать?»

Таррика с удовлетворением отметил, что Урсулина начинаетвести себя, как прежде.

Ему хотелось, чтобы она родилась в его время, тогда легчебыло бы вместе работать.

«У меня есть идея. Одна из тех, которые собиралсяиспользовать Макфи. Я хочу поговорить или, если можно, поймать ангела смерти».

Она знала, что он не имеет в виду Сына Мрака: «Ты серьезно?Он же — знамение…»

Внезапно их разговор прервался ужасным грохотом. Таррикапытался сохранить свою сосредоточенность, но чувствовал, что комната Урсулиныкак будто тает. Последнее, что он увидел — это обнаженная женщина, ладонямизакрывающая уши, чтобы приглушить грохот. К несчастью, звук находился у нее вмозгу, так как его источник существовал где-то в квартире негра.

Не в состоянии контролировать связь дальше, Хамман Таррикапрервал контакт. Он открыл глаза и наконец понял, что шум — это звоноктелефона. С растущим раздражением он потянулся к стоящему рядом кофейномустолику и схватил трубку.

— Хамман Таррез слушает. — Таррика едва вспомнил своездешнее имя.

— Таррика! Клянусь кровью Карима! Что ты так долго неотвечал?

— Рииз? — Голос был очень характерным, не ошибешься.

Рииз — один из тех, кто считает, что больше всего надеждыизбежать псов Сына Мрака у тех, кто встречается с себе подобными как можнореже. Таррике он звонил не чаще раза в год.

— Таррика! Я его видел. Сын Мрака почти схватил меня.

Весь гнев от того, что прервали его работу, мгновенноиспарился, когда Таррика осознал, что ему говорят.

— Ты видел Сына Мрака?

— А кого же еще! Он был в том ресторане, куда я частозабегаю до работы. Один из…

— Твой образ жизни доведет тебя до беды, Рииз. Я тебяпредупреждал…

— Оставь свои проповеди, Хамман. Мой образ жизни не слишкомотличается от твоего. — Голос второго эмигранта звучал так пронзительно, чтоТаррике пришлось отодвинуть трубку подальше от уха. — Ты будешь слушать илинет? Я мог связаться и с кем-нибудь другим.

— Конечно, буду. Я очень хочу узнать, как тебе удалось таклегко одолеть Властелина Теней?

Рииз был далеко не самым компетентным из Странников. Вкаком-то смысле его решение просто жить среди людей одной жизни не лишеномудрости.

На другом конце провода Рииз, успокоившись, сказал:

— Это было совсем не легко, Хамман. Он там сидел… простосидел и ел, клянусь Каримом. Никто не видел, что он совсем иной. О боги! Он былтам самым высоким, одет в странные старомодные одежды, в мантии, котораяшевелилась, как живая. И никто не обращал внимания! На худой конец, они должныбыли видеть его глаза!

Таррика обдумывал это краткое описание предполагаемого СынаМрака — А что глаза? — спросил он.

— Черные, как тень, из которой он пришел. И нет зрачков.Клянусь, мне казалось, они меня проглотят, когда мы встретились взглядом.

— В ресторане?

— В ресторане. — Рииз сглотнул. — Дай мне рассказать все какбыло, пока не забыл.

Рииз описал свои попытки скрыться и как Сын Мрака играл сним. Властелин Теней отразил его атаку, как будто стряхнул букашку с рукава.Этот высоченный тип расспрашивал его о Конце. Какое-то время Рииз боялся, чтоего победитель оторвет ему кисть, но потом случилась поразительная вещь.

— Он сделал что? — перебил его Таррика, не в состоянииповерить тому, что сказал дальше Рииз.