Вторжение в его собственную сферу обеспокоило Сына Мрака.Сначала он пришел в бешенство, поражаясь, что за дурак дерзнул вломиться всвятая святых его владений, затем решил, что это может быть один вполнеопределенный дурак. Охотники не рискнули бы рассердить своего господина, и наэтой Земле никто еще не ведал о его славном пришествии.

— Войди, Август де Фортунато.

В белизне возникла маленькая жилистая фигура, обратившаяся вмальчишку лет одиннадцати. Сын Мрака взглянул на посетителя и усмехнулся.Август ответил мрачным взглядом, но сначала ничего не сказал. Он прошел мимоРошалей, демонстративно игнорируя их, как бесчувственные предметы. Несмотря навнешнюю молодость, де Фортунато двигался как человек, уверенный в себе иполагающий, что, когда битва закончится, он окажется среди тех, кто будетпожинать плоды победы.

Остановившись перед Сыном Мрака, он небрежно поклонился ипроизнес:

— Приветствую тебя. Властелин Теней.

— Прекрасно выглядишь, Август де Фортунато. Должно быть,тебе здесь хорошо, походка у тебя легкая, лицо — молодое.

Хмуро взглянув, де Фортунато ответил:

— В этот раз я просто раньше проснулся, в этом все дело.

И решил оставить такую внешность по разным причинам.

Считай, тебе повезло, что я так решил. Иначе ты бы упустилнекоторые возможности, не говоря уж о том, что мог нажить проблемы.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Властелин Теней, забывая онасмешках.

— Сначала мне надо сесть.

Ленивым движением Властелин Теней указал на одного изохотников. Тварь согнулась и двинулась к де Фортунато, но медленно. Тотподождал, пока Рошаль примет нужное положение, и сел.

— Спасибо. И второе условие перед тем, как я все расскажу, —пощадить одну жизнь.

— Еще одну, кроме твоей собственной в данный момент? —Единственный белый глаз Призрачного Принца прожигал душу Августа де Фортунато.

— Да, еще одну, — отвечал черноволосый юнец без признаковстраха. — Мне нужна жизнь моей дочери, Майи.

— Твоей дочери? Должно быть, я ошибся. Должно быть, у тебявсе же есть сердце.

— Нет, — улыбнулся де Фортунато. — Просто я хочу с ней самразобраться. Я обыскал город. Здесь полно других для твоей машины. Вскрывать еетебе нет нужды.

Тень снова ухмыльнулась:

— Тогда твоя просьба удовлетворяется; — Затем он добавилболее мрачным тоном. — Но на этом моя доброта кончается. Теперь ты расскажешьвсе, что знаешь.

Мальчишка составил ладони домиком и откинулся назад.

— Конечно, Властелин Теней. Конечно. Но прежде позволь тебезадать один вопрос. Ты — кладезь знаний, но что ты знаешь о легендах?

— Легендах?

— Легендах, легендах. Например, о так называемом ЛетучемГолландце?

Сын Мрака подался вперед, тени вокруг него заметались какбудто в сильном возбуждении. Он не произнес ни слова, но каждое движение еготребовало, чтобы де Фортунато немедленно приступил к делу.

Тогда, чуть взволнованно, де Фортунато выпалил:

— Тот, кто тебе действительно нужен, наконец здесь.

Что бы он ни ощутил вблизи башни, к моменту, когда ондобрался до вершины, оно уже исчезло, однако Голландец остался там на всю ночь,глядя на город и размышляя ни о чем. В этом спокойствии он ближе всегоприближался к состоянию сна, больше ему было не дано, и он наслаждался каждойминутой.

Однако он вовсе не предавался безделью. Хоть мысли его иразбредались, но разбредались они с определенной целью, отыскивая признакитого, что порядок в его нынешнем мире готов соскользнуть в хаос. Уже не разпроклятый путник что-то чувствовал, но что бы это ни было, прятаться оно умело.

Когда первые лучи света поднялись над горизонтом, Голландецоткрыл глаза. Он их только что закрыл, и то затем, чтобы поразмыслить над темискудными данными, которое он получил. Результат не приблизил его к ответу ни наодин вопрос, но теперь ему по крайней мере было ясно, что существовали и другиелюди, как в самом городе, так и вокруг него. Их больше, чем обычно. В основномэто беглецы-эмигранты. Некоторых идентифицировать невозможно. Трудно дажесказать, где эти последние обосновались, единственное, что он мог сказатьточно, они находились в самом городе.

Фило по-прежнему не появлялся, что было слегка необычно, ноГолландец верил, что первый помощник найдет его. Попугаю это всегда удавалось.Однако, чтобы не сидеть и не ждать, он решил спуститься и вновь продолжить свойпуть по городу. В глубине своего существа он чувствовал, что сегодня должнопроизойти нечто важное, и вероятность этого возрастет, если он сам будет навиду.

— Может, я просто надеюсь, что… — пробормотал он.

Уже давно Голландец бросил попытки не говорить сам с собой.Даже в окружении миллионов душ его собственное чувство одиночества оставалосьочень сильным. Каждый раз, причаливая в новом порту назначения, он убеждался,что стремление говорить с собой нарастало. Даже общество Фило не могло егоостановить.

С башни он спустился очень быстро, в основном благодарятому, что лифт находился под его прямым контролем.

Охранник в холле не заметил, как он прошел, не заметил он Иоткрывшейся входной двери, выпустившей таинственную фигуру.

Как только Голландец вышел, он почувствовал восхитительныйзапах. Еда. Занятый с момента прибытия, он еще не думал о еде. Пусть она и неособенно нужна телу, но разум и душа ее требовали. В пище заключалась порциясамой жизни, порция, которую на минуту мог получить Голландец. Город толькопросыпался, на улице еще не было толпы, и ничто не удерживало его, пока онпереходил улицу в направлении соблазнительного запаха. Заведения питания наэтой Земле очень отличались от того, что он знал, когда еще только взрослел, нопосле стольких миров все они теперь казались ему более или менее одинаковыми.Его заботили только блюда, которые там подавались.

Он зашел в маленькое заведение, где кроме столов былонесколько металлических табуреток вдоль стойки. Женщина в мятом белом халатеналивала воду одному из двух сидящих мужчин.

Услышав, как хлопнула дверь, она подняла глаза, но тут же ихопустила.

Подойдя к стойке, Голландец пожирал глазами еду на тарелкеодного из посетителей. Простое блюдо, но для него настоящий праздник.