– Не нужно быть таким самоуверенным, – резко прервал Идрис,– у нас ничего не получилось в Лондоне, когда три года назад мы готовили нашуакцию. Значит, должно получиться в другом месте. Самое главное – не допуститьошибки здесь. И это зависит от тебя, Ибрагим. Вспомни, кто из новых людейпоявился здесь за последние дни?

– Никто. Из новых никто. Из Белуджистана прибыл АсифШахвани. Но наши люди давно его знают.

– Откуда?

– Ему можно верить. Он давно связан с нашими людьми. Помнитевзрыв в Лахоре? Это его работа. Здесь нет никаких сомнений. Мы все проверялимного раз.

– Функционеры правящей партии? Тогда погибло нескольковажных чиновников.

– Да. Вы еще тогда говорили, что все прошло очень неплохо,хотя погибло много случайных людей.

– Я помню. Но это ничего не значит. Даже если Асиф Шахванидействительно взорвал свою бомбу. Он мог совершить террористический акт подконтролем спецслужб, чтобы мы ему поверили. Чтобы внедрить его к нам, они могутпойти даже на такой невероятный шаг, как контролируемый террористический актпротив нас. С кем должен встречаться прибывший Шахвани?

– Мы хотели установить более тесные контакты с белуджами.Они провели очень успешную акцию против иранского Корпуса стражей исламскойреволюции. Вы тоже говорили, что нам нужно установить с ними более тесныесвязи.

– Где сейчас этот Шахвани?

– Он находится на юге, в Ходжа-али-Суфле. Его связной –Самандар Рахмани, двоюродный брат самого Мумтаза Рахмани.

– Мумтаз известный человек, – задумчиво произнес Идрис, – нослишком удачливый. Нужно будет все еще раз проверить. Может, стоит вызвать сюдасамого Мумтаза? Нужно подумать, как нам использовать эту ситуацию. Если Рахманиприедет, то у нас будут более тесные контакты с их людьми, а если не приедет,значит, чего-то опасается и нам нужно подумать об этом удачливом«счастливчике».

– Я все сделаю так, как вы говорите.

– Кто-нибудь еще?

– Больше никого. Все остальные – мои люди, которых я знаюуже много лет.

– Все равно проверяй и не доверяй, – напомнил Идрис. – Асейчас уходи. Мы уже разговаривали больше двадцати минут. Когда поедешь назад,не меняй машину, это тоже вызывает ненужные подозрения. Бросишь машину уотрогов гор и дальше поедете на лошадях. Но перед этим отошли всех своихтелохранителей и водителя. Ни одного человека с собой не оставляй. Только ненадевай на себя хиджаб. Женщина в горах на лошади и одна – это сразу вызываетподозрение. Поэтому будь осторожен. И еще совет. Свою бороду спрячь под белойповязкой, чтобы тебя не могли заснять из космоса.

Он не мог посоветовать Ибрагиму просто сбрить бороду. Этобыло бы оскорбительно для правоверного мусульманина, и Ибрагим ни за что несогласился бы на такой шаг. К тому же это сразу вызвало бы ненужные подозрениясо стороны его соратников. Поэтому Идрис предложил надеть повязку, чтобы своейколоритной бородой Ибрагим не привлекал к себе внимания.

– Я вас понял, – первым поднялся Ибрагим, – все сделаю, каквы сказали. Когда мы снова встретимся?

– Через две недели в Лахоре, – поднялся следом за ним Идрис,– Вот тебе номер телефона. Позвонишь мне из Кандагара. Учти, что у нас будеттолько одна минута. Не больше. Никаких ненужных вопросов. Только семья и дети.Все остальное я тебе сам сообщу. Если понадобится срочная встреча, пошли одногочеловека на рынок в Карачи, как обычно. Чтобы он ничего не знал и ни о чем недогадывался.

– К нам еще должен прибыть один человек из Ливана, –вспомнил Ибрагим, – но это очень уважаемый человек. И мы сами его выбрали ивызвали. Он стажируется в Кембридже, учится там лучше всех, и мы решили вызватьего для консультации в нашу лабораторию. Его семью знают на всем БлижнемВостоке. Это молодой племянник убитого Ибрагима аль-Кифти, из семьи аль-Фаради.Мы знаем эту семью уже больше сорока лет, когда мы даже не подозревали о такихпредосторожностях. Думаю, что это более чем достаточный срок, чтобы имдоверять.

– Сорок лет – это солидно, – согласился Идрис, – но парнямогли купить. Он давно уже в Великобритании?

– Давно. Но он там учится. И он не знает, зачем мы еговызвали.

– А американцы могли заранее все просчитать. Или англичане.Понятно, что нам нужны самые умелые химики, каких только мы можем найти. Иможно просчитать, что рано или поздно мы выйдем на такого талантливого химикаиз известной мусульманской семьи. Как раз его известность – это минус, а неплюс. Ведь наши враги могут рассуждать так же, как и мы. А стереотипы всегдаопасны.

– Мы можем отказаться от него, но он был самым лучшим извсех, кого мы решили выбрать.

– Пока не отказывайтесь. Но все равно нужно соблюдатьэлементарные меры предосторожности. Надеюсь, что больше никого?

– Еще два человека из Турции. Но они прибудут только черезнеделю. С ними хотел встретиться наш… – он не стал называть имени, толькопоказал два пальца, что означало второй человек в иерархической структуредвижения.

– Зачем?

– Не знаю. Мне не сообщали, зачем нужна эта встреча.

– Кто прибудет?

– Тоже не знаю. Вы же сами говорили, что лучше не знатьлишних подробностей.

– Это не тот случай. Ты отвечаешь за службу безопасности.Значит, уже четыре человека. А ты говорил, что ни одного.

– Извините меня, уважаемый Идрис, но мне кажется, что иначемы не сможем работать. Один из них – сын и племянник самого известного вмусульманском мире рода, которому вот уже сорок лет доверяют все нашиединомышленники. И его вызывают сюда, чтобы он нам помог. Другой провел рядуспешных террористических актов и заслуживает полного доверия. Иначе кому мыможем вообще доверять, если не таким людям? Еще двое прибудут для связи снашими друзьями. Я не могу полностью ограничить все наши контакты, это простоневозможно.

– Один из четверых будет обязательно предателем илиосведомителем, – упрямо сказал Идрис, – и твоя задача – вычислить этогочеловека. Как, впрочем, и моя. Через два дня пришлешь сюда людей, как обычно.Можешь прислать своих телохранителей, если решил от них избавиться.

– Хорошо.

Они обнялись на прощание, и Ибрагим вышел из комнаты. Вавтомобиль, где его ждали трое телохранителей, он уселся молча, окинув всехнедовольным взглядом. Машина медленно тронулась. Ибрагим подумал, что все троетелохранителей уже слишком долго служат с ним и пора их менять.

Оставшийся в доме Идрис прошел в другую комнату, он наделнакладную бороду, парик, переоделся в другую одежду, превращаясь в обычногокрестьянина. Затем снова вернулся в комнату, позвав хозяина дома.