– Я ухожу, Шаддад, – сообщил Идрис, – спасибо за гостеприимство.

Хозяин вошел в комнату и согласно кивнул. Вслед за ним вкомнату вбежал младший сын хозяина дома. Ему было не больше пяти лет. Мальчикдобродушно улыбнулся гостю. Тот весело подмигнул ему. И направился к выходу.

Он знал, что хозяин не видел его лица без парика и бороды ине знал, кто именно был в его доме. Иначе он не оставил бы в живых даже этогозаконопослушного и исполнительного связника, услугами которого он иногдапользовался. Во дворе стояла пегая лошадь. Идрис вышел из дома, легко вскочил вседло и медленно выехал на улицу. Со стороны можно было подумать, что этообычный крестьянин, спешащий по своим делам. Идрис нащупал лежавшие в егорюкзаке гранаты и автомат. Он знал, что совсем недалеко от границы его будетждать автомобиль с сотрудниками пакистанской разведки. В Исламабаде былиуверены, что Идрис аль-Исфахани работает на их разведку и приносит особо ценныесведения.

На этот раз он укажет дом Шаддада в Тарве, в которомдействительно встречался с Ибрагимом, что затем проверят и по снимкам соспутника, обнаружив подъехавшую туда машину. Конечно, дом Шаддада уничтожат ужечерез несколько дней, когда туда приедут люди Ибрагима, и это опять будетзафиксировано космическими средствами связи. В результате никто в Тарве небудет знать о визите Идриса, все следы будут уничтожены, а перспективный агентзанесет это уничтожение «врага» в свой актив. О том, что в доме Шаддада вместес ним находились две его жены и пятеро детей, не интересовало ни самого Идрисааль-Исфахани, ни его покровителей из пакистанской разведки, ни его хозяев изамериканской разведки, и, что, наверное, прискорбнее всего, ни его настоящихдрузей и покровителей из мусульманского мира. В грандиозной войне цивилизацийнесколько убитых детей – не столь существенный фактор для любой из сторон, чтосамо по себе безнравственно.

В небольшой город Ходжа-али-Суфль Асиф прибыл с караваномшедшим от самой границы. Вся сложность ситуации на огромной пакистано-афганскойграницы заключалась как раз в том, что никто не мог должны образомконтролировать эту протяженную территорию, начинавшуюся в предгорьях Гиндукушаи заканчивающуюся в пустынях юго-запада, где на протяжении сотен километров непопадалось ни одного поселения. Тругольник между Пакистаном, Афганистаном иИраном так и назывался пустыней Харам, что в переводе означало нечестивоеместо.

Асиф впервые оказался в Афганистане, где ему очень непонравилось. И хотя с другой стороны границы все было очень похоже, но вПакистане сохранялось некое подобие центральной власти, тогда как в небольшихгородах Афганистана, находившихся на границе, власть была чисто условнымпонятием. Так было всегда – и в девятнадцатом веке, когда англичанепредпринимали неоднократные попытки закрепиться в этой стране, и в двадцатом,когда шахские гвардейцы не рисковали появляться в городах, находившихся награнице, которые контролировали племенные вожди. Так было и принародно-демократической власти, когда в Кабуле поочередно правили МухаммедТараки, Хафизулла Амин, Бабрак Кармаль и, наконец, Наджибулла. Даже припокровительстве советских войск не удавалось полностью взять под контроль этуграницу и обеспечить хотя бы подобие ее охраны. А уже затем, при «Талибане»,здесь даже не пытались вводить охрану, понимая всю бесполезность подобныхпопыток. Но с приходом американских и союзных войск, моторизированные частисоюзников начали появляться на границах, пытаясь навести здесь хотя быотносительный порядок, что было очень сложно, учитывая перемещения больших масслюдей, многие из которых никогда не слышали о паспортах или границах.

Асиф поселился в небольшом доме, заплатив хозяину за двенедели вперед. И сразу отправился на базар, который традиционно на Востокесчитался одним из самых важных мест для встреч и деловых бесед. Но в первыйдень ему никого не удалось встретить. Во второй и третий день он регулярнопоявлялся на базаре, слоняясь без дела и мрачно наблюдая, как торговцы вяло инеохотно предлагают свой товар. На четвертый день один из торговцев, пожилоймужчина с выбритой головой и небольшой седой бородой, явно пуштун понациональности, любезно спросил у гостя, кого именно он ищет.

– Почему вы думаете, что я кого-то ищу? – удивился Асиф.

– Ты ничего не покупаешь, – ласково объяснил старик. –Скажи, кто тебе нужен, и, может, я тебе помогу.

Асиф заколебался. Но, в конце концов, нет ничего плохого втом, что он хочет найти двоюродного брата своего покровителя.

– Я ищу Самандара Рахмани, – сообщил он, – может, вы слышалио таком?

– Он находится на другом конце базара, – пояснил старик, –принимает по утрам скот, метит стада овец, а после двух бывает и у нас. Тыприходишь по утрам слишком рано и уходишь еще до того, как он появляется здесь.Иди в другой конец, куда пригоняют овец, и ты найдешь Самандара.

– Спасибо, мир вам, – поблагодарил старика Асиф и поспешилпройти туда, куда ему показали.

Через несколько минут он уже был у загона и сразу узналСамандара. Он был очень похож на своего родственника. Самандар радостно поднялруки.

– Хорошо, что ты меня нашел, – сказал он после традиционныхприветствий, – мне говорили, что какой-то молодой человек приходит каждое утрона базар, но я не успевал здесь законить, как ты уже исчезал.

– Ваш досточтимый родственник сказал, что вы сами менянайдете, – вежливо напомнил Асиф.

– Верно. Но мы не думали, что ты придешь сюда в такое время,когда пригоняют стада овец. Я должен их принимать и сортировать, ведь скоробудет праздник жертвоприношения, священный для мусульман. И понадобится оченьмного овец, которых правоверные будут готовить к этому празднику.

– Аллах примет вашу жертву, – вежливо сказал Асиф. – Что мненужно делать?

– Где ты остановился? – уточнил Самандар.

– В старом квартале, рядом с гончарной мастерской, – пояснилАсиф, – в доме уважаемого Джамаладдина.

– Я знаю, где это, – кивнул Самандар, – сегодня вечером мызайдем за тобой. У тебя много вещей?

– Нет. Только одна сумка.

– Хорошо. Собери вещи и будь готов к нашему приходу. Я придук тебе с нашим другом, который будет сопровождать тебя в Кандагар.

– Хорошо, – согласился Асиф. Он понимал, что ему не следуетзадавать ненужных вопросов.

Вечером Самандар появился в доме вместе с молчаливыммужчиной среднего роста. У него была редкая щетина на лице. Таких на Востокеназывают «кеса», или безбородый. Безбородый был таджиком, и его звали Мехмон.Он был молчаливый человек, за весь вечер не проронил и пяти слов. На следующееутро Мехмон появился у дома, ведя с собой четырех лошадей. До Кандагара отсюдабыло около трехсот километров, и путь был нелегким. Поэтому Мехмон и привелсразу четыре лошади. На прощание Самандар, который тоже пришел проводить Асифа,передал ему два телефона.