– Это уже агитация, Тимофей Ильич, – заметила ведущая срадостной улыбкой.

Но Кольцов не дал ей прервать себя:

– Это не агитация! – возразил он с досадой, и Катеринаприбавила громкость. Заговорив о своей предвыборной программе, он вдруг обрелуверенность, перестал бухтеть и стал похож на бизнесмена и политика, а не на“условно-освобожденного”. – Агитация у нас еще впереди. Я просто обещаю сделатьвсе от меня зависящее, чтобы, отпуская детей в школы или в институты, люди небоялись, что оттуда они придут уже наркоманами!

Все это звучало довольно коряво, но производило именно товпечатление, которое и требовалось. Что-то вроде “говорить я не мастак, но делосвое знаю”… Жаль, что время заканчивалось, Катерина готова была слушать еще.Ведущая быстро попрощалась, заиграли фанфары, пролетели титры. Катеринаоткинулась в кресле, сообразив, что все время сидела, подавшись вперед. Покоридору к ее двери приближались шаги. Кто-то почти бежал со стороны приемнойПриходченко. Дверь распахнулась, и Катерина увидела Славу Панина, а за ним СашуАндреева и – вдалеке – подбегавшую Ирочку. На столе затрезвонил телефон, и вкармане шубы, висевшей в шкафу, заверещал мобильный.

– Да! – сказала Катерина. Слава выудил из шубы ее мобильныйи пробормотал в него:

– Одну секундочку, пожалуйста.

– Катерина Дмитриевна, это из приемной Кольцова, – вежливосказали в трубке. – Тимофей Ильич только что позвонил из “Останкино” и попросилвас подъехать на Ильинку.

– Когда? – ошарашенно спросила Катерина.

– В течение получаса. Сумеете добраться?

– Да, конечно, – быстро согласилась Катерина и выхватила уСлавы мобильный.

– Бери Панина, и чешите на Ильинку, – сказал из трубкиПриходченко. – Эфир видела?

– Видела, Олег, – жалобно проговорила Катерина. – А что этоозначает, может, ты объяснишь? Страшно просто так ехать…

– Это означает, что ты развязала небольшую криминальнуювойну в одном из регионов нашей необъятной родины, – охотно пояснилПриходченко.

– Олег, я же совсем не то имела в виду! – закричалаКатерина.

– А вот это ты ему будешь объяснять. Он как раз жаждетпослушать…

* * *

– Мы считаем, что, используя одну из самых острых проблемКалининграда и процветающую торговлю наркотиками, мы сумеем воздействовать наизбирателей именно так, как нам требуется. Мы совместим начало предвыборнойагитации с показом по местному и Центральному телевидению несколькихоткровенных “страшилок” о наркотиках и наркоманах. Затем, как предлагаетСтанислав Панин, мы начнем агитацию на дискотеках и в молодежных клубах.Кстати, в городе есть неформальный молодежный вожак, которого следовало быкупить, – Катерина перевела дух. Все молчали и слушали ее, все, включая КотаТимофея, который, в отличие от прошлого раза, сейчас изучением своеговнутреннего мира не занимался, а неотрывно смотрел на Катерину ничего невыражающим темным взглядом. Ей было очень страшно.

Она набрала воздуха, чтобы так же без запинки продолжить,когда Кольцов вдруг спросил без Выражения:

– Откуда информация?

– Какая? – не поняла Катерина. Ей очень мешал его взгляд. Иего присутствие. Оказалось, быть храброй в присутствии Тимофея Кольцова оченьнелегко.

– О молодежном лидере, – пояснил он без выражения. Катериназалилась нервным румянцем. Как всегда, до глаз и ушей. Если он намекает на СашуАндреева и его провалившуюся попытку стать лейтенантом Коломбо, то она сейчассама провалится от стыда через все перекрытия трех этажей и угодит прямиком намраморную конторку в вестибюле. То-то радости будет Юлии Духовой.

Катерина глянула в сторону Приходченко, но он сидел молча,безучастно постукивал карандашом и спасать ее не собирался. Понимая, чтонеприлично тянет с ответом, она посмотрела на Кольцова и сказала, стараясь бытькак можно более убедительной:

– Информацию мы получили от наших сотрудников, работавших навашей территории. Они сообщили, что…

– От тех ваших сотрудников, которые собирали сведения обомне? – безжалостно уточнил Кольцов.

– Да.

– Понятно.

“Он совершенно сбил меня с мысли, – поняла Катеринанесколько секунд спустя. – Я не знаю, о чем говорить”. Выручил Слава Панин:

– Имеет смысл подключить к кампании какую-нибудьзнаменитость. Например, Олега Газманова. Он родом из Калининграда, его там всеобожают. И кого-нибудь из киношников, кто регулярно бывает на фестивалях ихорошо известен людям.

– Михалкова? – не слишком уверенно спросил Терентьев.

– Можно и Михалкова, – согласился Слава, а Катерина вдругподумала: “Хорошо, что Михалков нас не слышит…”

– Ближе к ноябрю, я думаю, можно усилить работу средиморяков, – сказал Приходченко хмуро. Он вообще выглядел странно – как будто унего всю ночь накануне болели зубы. Кольцов повернул голову в его сторону,показывая, что слушает. – Мы подняли статистику по рыболовным траулерам,арестованным за долги в иностранных портах. Если бы вы могли заплатить хотя быза один, допустим, за тот, который собирали на вашем заводе, пусть двадцать летназад, мы подняли бы на ноги всю прессу не только местную, но и центральную.Это был бы беспрецедентный шаг, и вы одним махом получили бы голоса не толькорыбаков, но и членов их семей.

– Сколько арестовано кораблей, собранных на нашем заводе?

– Два.

– Я заплачу за оба. Или сколько их будет к осени. ЮлияПавловна, запишите. Дальше?

– Мы предлагаем летом провести мощную акцию под лозунгом“Заботясь о будущем”. Объявим конкурс на лучшее предложение по утилизацииотслуживших кораблей. – Катерина посмотрела на руки Тимофея Кольцова, оченьзагорелые в ослепительно белых манжетах рубашки. В лицо ему смотреть она нерешалась, а по сторонам не могла – тут же натыкалась на светлый от яростивзгляд Юлии. – А один из них можно переоборудовать под детский центр снастоящим корабельным интерьером внутри или ресторан, что менее интересно. Ещемы предлагаем вам проспонсировать День военно-морского флота… – Мы считаем, –перебил ее Слава Панин, – что такие мероприятия гораздо более подходят вам поимиджу, чем… благотворительные балы, Тимофей Ильич. Конечно, их тоже необходимопроводить, – трепетный взгляд в сторону Юлии и Абдрашидзе, – особенно когдапонадобится привлечь на свою сторону местный бизнес, но в общем и целом, на нашвзгляд, лучше, чтобы это было что-то более народное и абсолютно конкретное.

– Я очень люблю все народное и абсолютно конкретное, –произнес Кольцов, и Катерина с изумлением поняла, что он шутит!

Слава тоже посмотрел удивленно, и Катерина перехватилаинициативу. От волнения они вели этот разговор, как партию в пинг-понг,перебрасывая шарик друг другу.