сказала, что в гости приехал Иван. Брат, отслужив в армии, вернулся в родную деревню, женился на бывшей своей однокласснице, и сейчас они жили здесь же, в этой деревне, через улицу. Принесли с собой тоже кое-чего отметить Первомай.

Дядя Толя, выпив ещё рюмку коньяка, от спиртного отказался и просто сидел за столом, хлебал чай и с улыбкой смотрел, как братовья, перебивая друг друга, чего-то рассказывали, вспоминали детство, смеялись.

— Слушай, Вань, а давай споем с тобой, а? — предложил Сергей. — Но не эти вот дурацкие, которые сейчас поют, ерунду всякую, а что-нибудь старое, что наши деды да родители пели. А?

— Давай споем, — согласился тот. — Вот эту вот давай, «позабыт, позаброшен» которая.

— Давай…

— Да ну вас, — возразила Серёгина жена. — Шибко она грустная какая-то, да тоскливая. Лучше, другое что-нибудь спойте.

— А какая жисть была, такие и песни пели, — возразил в свою очередь Серёга. — Так что, слушай…

И братья, обнявшись, затянули:

Как в саду при доли-и-ине-е-е

Громко пе-е-ел со-оло-о-ове-е-ей.

А я мальчик на-а чу-ужби-ине-е

Позабы-ыт от лю-ю-юде-е-ей.

Когда они допели, в гости подтянулись соседи: муж с женой, годами чуть постарше Ивана с Сергеем, тоже не с пустыми руками. Мужик был уже слегка навеселе. Увидев у соседского дома чужую машину, он понял, что там гуляют, ну и решил не пропустить такое мероприятие. Жена же пошла больше для того, чтоб проконтролировать мужа, дабы не перебрал по случаю праздника.

Сергей с дяди Толиным соседом убеждали Ивана остаться ещё на пару деньков, но тот лишь упрямо мотал головой и тяжело вздыхал.

— Ваньша, оставайся, брательник, — говорил Сергей. — На рыбалку маханем, сейчас разлив, сетёшку бросим.

— Какая тебе сетёшка? — возражала Серёгина жена. — Только что радикулит свой вылечил, опять спину застудить хочешь?

— Ничего… — упрямо мотнул головой тот. — Это мелочи. Вань, слышь, оставайся…

— Не, не, — отмахивался Иван, — мне на работу пятого числа надо, а ещё дома дел полно.

— А ты чего делаешь-то сейчас? Где трудишься?

— Да у нас там кирпичный завод есть небольшой, так вот начальником отдела кадров там.

— Ух ты! Начальником стал! — Серёга засмеялся, пихнул брата кулаком в плечо. — В люди выбился.

— Да кого там… — Иван пренебрежительно махнул рукой и усмехнулся. — Так… шишка на ровном месте.

Потом мужики переключились на политику. Женщины послушали, послушали, да и ушли от них на кухню. Обсудив правительство и международное положение, мужики вспомнили и футбол с хоккеем, не без этого. Потом спели все вместе ещё одну песню, на этот раз «У солдата выходной». Серёга кричал, что она у него самая любимая, перечить ему не стали, спели.

Наконец, часам к девяти все разошлись. Иван сидел, поставив локти на стол и положив голову на руки. Большого опьянения не было — так, приятный куражистый хмель, когда на душе тепло и покойно, когда всех вокруг любишь и хочется этих всех расцеловать.

— Эх, как же хорошо… — улыбнулся он и повернул голову к дядьке, который сидел тут же рядом, на диване. — Дурак я, что давно не приезжал к вам. Это уж сколько? Лет десять, двенадцать, однако, не был? А родина-то ведь здесь, как‑никак… Ведь и вправду соскучился я по всем по вам. Сейчас вот только и понял, как соскучился…

— Так, а выходит, племяш, что, если б не вспомнил ты тот случай с мопедом этим, так и не приехал бы сегодня? — подмигнул ему дядька.

Иван тяжело вздохнул:

— А вот не знаю, дядь Толь, врать не буду. Может, и не приехал бы… — он печально покачал головой. — То одно, то другое, то работа, то хозяйство… Одним словом — суета сует. На рыбалку сходить, с удочкой на бережку посидеть — и то некогда…

— Ну что ж… Стало быть, не зря тебе память выдала из закромов своих, а? Чтоб приехал ты, да чтоб повидались хоть… А стыдно бы не стало, так и не вспомнил бы дядю Толю. Так ведь?

Племянник серьезно посмотрел на дядьку вдруг погрустневшими глазами:

— Знаешь, дядь Толь, а мне вот сейчас уже и за это стыдно стало. Ну… за то, что не был давно. Вот, ёлки же зелёные… — он закрыл глаза и, повесив голову, помотал ею. — И вправду стыдно…

А наутро Иван позвонил жене и сказал, что останется у дядьки ещё на ночку, что домой приедет третьего.

Беличий хвостик

В конце сентября, когда после затяжных дождей наступило бабье лето, решили поехать на охоту. Сбаламутил всех на это дело Серёга Алейников. В четверг вечером он заскочил к Андрею домой, глаза у него горели:

— Слушай, Андрюха, я чего тут надумал!

— Чего ты там надумал? — Андрей чуть нахмурился.

Алейников надумал выезд на охоту. Впрочем, если говорить честно и положа руку на сердце, то слово «охота» тут было бы лишним. Просто захотелось махануть куда-нибудь на природу, подальше от города, чтоб с ночевкой, без жён и детей, да и отдохнуть там, как говорится, душой и телом. Выпить, конечно, не без этого… А точнее говоря, без «этого» и вовсе ехать не стоило бы. Однако, дабы придать мероприятию приличный вид, Алейников предложил взять с собой ружья и объявить жёнам, что собрались именно на охоту. Он соблазнил на это дело ещё двоих: своего соседа по гаражу и двоюродного брата, и Андрей, который в принципе был не против вылазки на природу, тоже согласился.

Ехать решили на двух машинах: на «Ниве» Андрея и на «УАЗике» соседа по гаражу. Собственно говоря, туда, куда они собрались, на другом транспорте было бы и не проехать. А собрались они аж за сто пятьдесят вёрст, в тайгу, в глухомань, в места, где начинались горы.

Вот тут Андрей сначала, было, воспротивился:

— Зачем так далеко ехать-то? Вон, в бор можно выскочить на турбазу, тридцать километров всего. Посидим нормально, да и переночевать будет где под крышей.

— Да ну… — Алейников сомнительно скривил рот. — Жёны же могут увязаться. Ничего, в машинах переночуем… Зато одни, гарантированно. Да и какая там охота, на турбазе этой? Там только грибы собирать.

— Можно подумать, ты там охотиться будешь, — усмехнулся Андрей.

— Ну всё-таки… Тайга! Может, и подстрелю кого-нибудь.

— Так ты и лицензию брать, что ли, собрался?

Вопрос о лицензии поставил Алейникова в тупик. Об этом он не подумал.

— Ладно, разберемся, — махнул Серега рукой. — У брательника там егерь знакомый, так что…

Поехали в субботу ближе к полудню. Погода радовала: ярко светило солнце, небо было синее, а желтые осины придавали пейзажу нарядный вид. Бо́льшую часть пути