– Нас интересует день прорыва защитного поля, более известного вам как Выжженное поле.

– А. Вот вы о чём, – он понимающе вздернул белёсую бровь, скривил тонкие губы. – Мы проводили учения в подсекторе Жиран. Карта учений и техническое задание сформулированы Верховным представителем Креониды Бриалем Таргейлем. Им же выдано соответствующее разрешение.

– Верховный представитель утверждает, что такого разрешения для подсектора Жиран не выдавал, – с сомнением в голосе проговорил следователь. Ульяна не могла не отметить, что в отношении Кромлеха допрос велся в разы мягче, следователь не давил, не нагонял темп, не перескакивал с вопроса на вопрос.

– Он просто забыл, – Кромлех нагло осклабился.

– В каких целях в процессе локальных учений Креониды была привлечена присутствующая здесь госпожа Рогова?

– Полевые испытания, – небрежно бросил и исподлобья уставился на Ульяну.

– Вы подтверждаете добровольное участие госпожи Роговой и ее добровольное подсоединение к нейросети «Сционы»?

– Естественно, – протянул. И добавил выразительно: – Мы же не звери.

Последнее он произнес, в упор изучая девушку. Ульяна устроилась удобнее, положила руки перед собой, чуть склонила голову к плечу, точно зная, что Теон наблюдает за этой молчаливой дуэлью. Что ж, он хотел столкнуть их лбами. Он их столкнул.

– Она утверждает об обратном, – коллега Теона продолжил допрос.

Кромлех изобразил удивление, осклабился:

– Пусть докажет.

– Как оказалось, что траектория движения «Сционы» и флотилии третьего дивизиона, возглавляемой им, совпала с вектором движения через Выжженное поле на территорию Коклурна?

Кромлех лениво пожал плечами:

– В самом деле? А где это зафиксировано? – Кромлех откровенно забавлялся. Откинулся на спинку кресла, широко расставив ноги, закинул щиколотку на опорную ногу, вальяжно расслабился. – Это мог бы подтвердить эксплуатационный регистратор «Сционы», но он оказался поврежден.

– Как это произошло?

Кромлех сделал траурное выражение лица:

– Из-за перегрузки произошел сбой в нейроузле, слетели данные кодировок. Наши специалисты пытаются восстановить их, – он криво усмехнулся.

– Что ж, возможно, я смогу помочь следствию и здесь, – Ульяна отбросила с лица тяжелую, пропитанную болотной сыростью прядь. – Время операции: двадцать часов сорок минут. Девиация гравитационного компаса четыре, данные гравитационного склонения в точке Ро́днера тринадцать, импульс двигателя три и восемнадцать, координаты смещения 2, 8, 17, 36. Код команды: 24/83/46, –Кромлех насторожился, зрители за стеклом притихли, обратились в слух. Ульяна продолжала: – Двадцать часов сорок две минуты. Девиация гравитационного компаса девять. Данные гравитационного склонения в точке Роднера пятнадцать, дифферент на левый борт, угол дифферента четыре, координаты выхода на диаметральную плоскость 3, 12, 84, 15. Код команды: 12/224/563. Построение в две кильватерные колонны с выравниванием координат по диаметральной плоскости на 8. Курсовой угол сорок пять. Код команды: 45/56/2. – Она встала, чуть повысила голос, перекрывая шум голосов зрителей за стеклом, возбужденный шепот присутствующих членов Трибунала. – Двадцать часов сорок восемь минут. Завершение построения в две кильватерные колонны, выравнивание курсовых отметок. Минимально допустимое расстояние между судами эскадры 16. Загрузка навигационных ориентиров по Фолкнеру. Курсовые указатели по визирам. Скорость горизонтального перемещения двадцать. Код команды: 444/544. Кодировка входа в фарватер семьсот пятнадцать. Альфа три эпсилон двадцать восемь. Двадцать часов пятьдесят три минуты. Девиация гравитационного компаса двенадцать, данные гравитационного склонения…

Она видела, как вытягивается лицо Кромлеха, как под вспышками фотокамер застывает каменной маской лицо Теона, как растерянно выпрямились следователи Трибунала. В гробовой тишине она продолжала раскрывать коды покоренного ею «Сционы», восстанавливать данные навязанного ему маршрута. Координата за координатой, точка перемещения за точкой перемещения она жгла Кромлеха взглядом, с наслаждением наблюдая, как с него стекает самоуверенность.

– Довольно! – следователь, сидевший в центре, подался вперед, хлопнул кулаком по глянцевой белизне стола.

– Двадцать часов пятьдесят восемь минут. Скорость горизонтального перемещения двадцать восемь, угол атаки три, сила лобового сопротивления восемьдесят, гравитационное склонение тридцать. Код команды 16/16/55, смена частоты восемь, – Ульяна видела только бесцветные рыбьи глаза, наполнявшиеся в начале холодным удивлением, затем – смертной ненавистью.

– Хватит! Довольно!

– Двадцать один час четыре минуты, выход на курсовые ориентиры точки перехода. Точка перехода в зоне видимости.

– Прекратите это немедленно! – заорал сидевший в центре стола и вскочил с места.

Ульяна слышала, как в душной тишине переключилась вентиляция: приглушенно загудела система очистки. Девушка с облегчением втянула чуть терпкий и пахнущий грозой воздух.

Кромлех смотрел с ненавистью. Под его пронизывающим взглядом, девушка медленно села на свое место. Проговорила отчетливо:

– Один наш общий знакомый сказал, что вы, господин директор, сильно ошиблись, когда вовлекли нас в это дело.

Кромлех подскочил, с силой ударил по хрустальным стенкам сдерживающей его сферы, та задрожала, пронзительно взвизгнула сирена:

– Тварь, ты еще пожалеешь! – его лицо исказила злоба, слюна в уголках губ сбилась в мелкую белую пену. – Сдохнешь быстрее, чем успеешь порадоваться своей победе! Тварь! Ненавижу!

Прозрачная сфера заполнилась мутно-салатовым газом, Кромлех схватился за горло, осел, мокрая ладонь уперлась в прозрачную стену, оставив липкий отпечаток.

– Господи, – Ульяна вцепилась в стол, подалась вперёд, – что это? Зачем?!

Она видела, как Кромлех медленно сполз к основанию сферы, застыл без движения. Беспомощно оглянулась на Теона.

– Нда-а, – протянул начальник криминальной полиции, переводя взгляд с обездвиженного Кромлеха на побледневшую Ульяну. – У меня больше нет вопросов. Предлагаю, следственное действие на сегодня прекратить.

Внутренний следователь был озадачен. Ему требовалось время, чтобы осознать произошедшее и понять, как действовать дальше.

1

Липкая тишина преследовала ее. Под настороженное молчание она покидала переговорную комнату «Фьёрк», враждебное молчание сопровождало ее по пути в камеру. Удивленное молчание встретило ее в ней – в камере было холодно и сыро, темный прямоугольник демоэкрана смотрел подслеповато, встроенные в потолок светильники выпускали тоскливый бледно-желтый свет.

Ульяна отчетливо поняла, что никто не ожидал ее возвращения в камеру. Ее должны были арестовать там, в зале допроса.