Но что-то пошло не так.

Ульяна улыбнулась этому «что-то». И это она еще не призналась, что знает коды арсенала третьего дивизиона креонидянской флотилии, которую и возглавляет бедолага «Сциона».

Девушка выдвинула узкую кровать, устало опустилась на нее, прислонилась к стене, прислушиваясь к тому, как по венам бежит кровь – в такой тишине это успокаивало, ненавязчиво напоминало, что ты жив. Затылок уперся в мягкую прохладную обшивку. Ульяна прикрыла глаза, облизнула потрескавшиеся губы. Хотелось пить. Но сил вставать к встроенному санитарному блоку не осталось.

Девушка подтянула к себе ноги, легла на бок, подложив под голову тощую подушку. Подумав, натянула на себя одеяло, чтобы согреться.

Возможно, она выиграла битву, но скорее всего проиграла войну. Креонида отчаянно пыталась все замять, вернуть статус кво. Навигатор, который наизусть помнит восемнадцать листов секретной кодировки, – это бомба замедленного действия. Ульяна еще более отчетливо поняла, как она им всем мешает. Отчаянно мешает.

И ждала следующего хода. Каким он будет?

Вытянув руку из-под тонкого одеяла, активировала креоник, перезагрузила – связи по-прежнему не было. Сейчас она была готова на любую возможность дотянуться до «Фокуса», до ребят. Даже в присутствии Теона или с прослушкой Службы безопасности станции.

Она уставилась перед собой, наблюдая как пар изо рта, вырываясь, закручивается небольшим белым облачком и оседает мелкими каплями тут же, на пластиковой обшивке.

Ульяна плотнее закуталась в одеяло. Сейчас, наверно, включат отопление в каюте, станет теплее.

Клонило в сон.

Спрятав нос под одеяло и подтянув к подбородку колени, она прикрыла глаза.

Верхний свет мигнул, будто от перепада напряжения. Совсем как в далеком Нерюнгри. Когда внезапно приходит зима, а отопление еще не включили, мама включала электронагреватель. Большая серебристая батарея на колесиках тихо пощелкивала, рядом с ней становилось тепло и спокойно. И ее катали за собой из комнаты в комнату. И так было в каждой квартире. Сети не справлялись, то и дело аварии… И свет мигал вот так же.

Ульяна распахнула глаза – здесь, на Тамту, это невозможно.

Отбросив в сторону одеяло, девушка села. Прислушалась.

Вязкая, тревожная тишина.

Девушка встала, подошла к панели информера, вызвала дежурного. Зеленый индикатор мигал, на заставке вращалась модель Тамту, поворачиваясь к Ульяне то одним боком, то другим. Дежурный не отвечал.

Вентиляция тихо ахнула и отключилась.

А в следующее мгновение верхний свет мигнут на прощание и погас. Золотой индикатор на датчике подачи воздуха медленно потух.

Бледно-голубая панель информера бросала траурные блики на испуганное лицо Ульяны, ее худые плечи. Девушка прижалась спиной к стене, растерянно прислушиваясь к тишине. Оборудование жизнеобеспечения молчало.

В груди стало холодно, сердце рухнуло в ноги и тут же подскочило к горлу, забилось отчаянно. Кровь пульсировала в барабанных перепонках, дыхание рвалось. Следующий ход? Серьезно? Кто сказал, что это шахматная партия?

Ведь это так просто – избавиться от нее. Авария на узле ввода, краткосрочный отказ системы жизнеобеспечения в блоке номер два. «Сколько здесь занятых камер?» – Ульяна задумалась, вспоминая. Все верно: проходя сегодня по коридору – ни одного зеленого индикатора на внешних панелях информеров. Второй блок пустовал.

Девушка прижалась к двери – единственному осязаемому ориентиру, с силой стукнула по ней кулаком – та гулко ахнула.

– Эй! Что происходит? – проорала в едва различимый шов между створками. Попробовала надавить на них ладонями, чуть раздвинуть. Но куда там – это не лифты в нерюнгринских многоэтажках. Вспотевшие ладони скользили по ребристому пластику, дверь не поддавалась. Она снова нажала кнопку вызова дежурного, прокричала в динамик: – Эй! Слышит меня кто-нибудь?!

Экран информера побледнел и медленно погас. Ульяну окутала клейкая темнота, медленно забралась за пазуху, свернулась там ледяным клубком, спустилась холодком по позвоночнику. В подступившей тишине, девушка отчетливо слышали биение собственного сердца, собственное испуганное дыхание. К горлу подступил едкий комок, во рту пересохло. Влажные ладони уперлись в пластик двери.

Сколько она может продержаться в герметично закрытом помещении? Ульяна примерно прикинула – камера что-то около девяти квадратных метров. Выходило, что протянет она несколько часов. Не больше.

Звукоизоляция идеальная: кричи – не кричи, никто не спохватится. Был человек, был проблема, не стало человека, не стало проблемы.

«Никто не придет на помощь», – паника накрывало с головой. По щекам потекли слезы.

Она уже чувствовала духоту, пыталась убедить себя, что это мнительность. На лбу выступила испарина, руки дрожали. Она вытерла тыльной стороной ладони слезы, с силой пнула дверь ботинком, зарычала от бессилия:

– Откроойте!

Створки разъехались в стороны, впустив в камеру неожиданно теплый воздух.

Ульяна выскочила наружу.

2

– Добрый день, – дежурный оператор энергично встал из-за пульта, приветствуя начальника станции. – Функционирование всех систем осуществляется в штатном режиме, готовимся к стыковке с креонидянским бортом «Чиаль» с запасом продовольствия и медикаментами на борту. Расчетное время стыковки двенадцать часов тридцать восемь минут.

Боз Удгрин кивнул:

– Хорошо, работайте.

Длинный и узкий как пенал операционный зал – сердце станции Тамту. Все службы, все системы жизнеобеспечения сосредоточены здесь, в руках бригады из двадцати операторов. Полсотни рабочих мониторов, чувствительные датчики, многоуровневая система блокировки секторов, точки безопасности, круглосуточная запись на видеорегистраторы. Огромная сенсорная карта станции во всю стену с одной стороны и золотой глаз Глаугели – с другой. Здесь всегда кипела работа.

Клириканец посмотрел на часы – с Теоном договорились созвониться в час. Без пяти минут он направит ему сообщение. Пусть навязчиво, но зато он точно добьется своего.

В груди тревожно ворочалось и стонало. От службы безопасности станции приходили все более предостерегающие сообщения. Что-то готовится. Вчера на седьмом складе нашли схрон с оружием. Пятьдесят стволов со сбитыми данными о лицензии. Авле Адин ведет подключил к поискам владельца всех сотрудников. Ввел режим ЧС.

Решением командования сегодня вечером будет введен комендантский час и установлены дополнительные пункты пропуска.

Он уже раз сто пожалел, что согласился предоставить помещения для производства следственных действий по делу Кромлеха. Есть, черт возьми, Калипсо, там соответствующее оборудование, защита, протоколы безопасности и охрана. А здесь… Мало того, что понаехало безопасников, криминалистов и откровенных ротозеев, из-за чего количество обитателей станции увеличилось вдвое. Питание, охрана, техническое обеспечение – нагрузка на все службы. А тут еще эти новости.