Два месяца назад Олег получил задание и, выполняя его, вышелна квартиру в Сокольниках. Решил присмотреться к хозяйке, Ирине Терехиной,незамужней, двадцати лет. Пришел в "Глорию", где девушка работала повечерам. И с тех пор уже не мог выбросить ее из головы.

Он рассказал ей чистую правду и про поселок, в которомвырос, и про санаторий для крутых начальников, и про труженицу-мать. Сочувствиек Ире все росло и росло, давило грудь, мешало дышать. Еще ни разу не заговоривс ней, он уже знал всю ее историю, а когда она сама рассказала ему о том, какживет, убедился, что Ира ни в чем не приврала, не преувеличила, одним словом -на жалость не брала. Олег в детстве прочел много сказок, других книг в домепочти не было. Сказки покупались в огромных количествах для старшего брата,когда тот еще был маленьким, а отец жил с ними. Потом отец бросил их, ипокупать книжки было не на что. Единственным доступным чтением остались толстыекниги с картинками и текстом, набранным крупными буквами. Таджикские сказки,туркменские сказки, русские, украинские, сказки народов Европы... И жизнь он допоры до времени мерил этими сказочными мерками, верил в принцев и счастливыйслучай, верил в то, что есть на свете добрые и благородные рыцари, которыеобязательно рано или поздно найдут их мать и помогут ей. Рыцари, однако,почему-то не находились. А мать старела и слабела на глазах. И Олег дал себеслово, что обязательно сотворит какое-нибудь маленькое чудо собственнымируками. Не Для того, чтобы облагодетельствовать кого-нибудь, а просто для того,чтобы убедиться: это возможно. Это бывает. Пусть его семье не повезло, на ихдолю чуда не пришлось, но должно же оно существовать где-то! Сказки ведь живыелюди придумывали, а раз они это придумали значит, это когда-то где-тослучалось. Если правда, что зло порождает зло, то и добро должно порождатьдобро. Нужен только первый толчок, первое бескорыстное доброе дело, а дальшеуже начнется цепная реакция.

Он отнюдь не был сопливым романтиком, напротив, жизнь ОлегаЖестерова была достаточно суровой и к сантиментам не располагала. По ходу этойжизни ему чаще приходилось творить зло, нежели добро, хотя зло это совершалосьво имя добрых целей, но все-таки само по себе было злом, ибо отнимало у людейсвободу, имущество, а иногда и жизнь. Мысль о маленьком чуде укоренилась вглубинах сознания и на поверхность вылезала теперь крайне редко, но она никудане исчезла. А после встречи с Ирой Терехиной, как сказали бы психологи,актуализировалась.

Разумеется, ни о какой любви не могло быть и речи. То, чтопроизошло сегодня ночью, было частью его работы, его задания. Он должен былвойти в контакт с хозяйкой квартиры, где живут "казанские", а привозможности и познакомиться с жильцами и их многочисленными гостями, втеретьсяв доверие и постараться нащупать хоть какие-нибудь сведения о главаре по кличкеАякс. Сама кличка наводила на мысль о том, что главарь - большой поклонникфутбола, ибо "Аякс" - это название известного футбольного клуба. Новсе это было только приблизительно, потому что имя "Аякс" принадлежитмифологическому герою, и о чем думал этот чертов главарь, выбирая себе кликуху,оставалось только догадываться.

Но дело - делом, а чудо - чудом. Надо поговорить с женойнасчет того врача, к которому она все время бегает. Уж так она его нахваливает!Прямо маг и волшебник. Хорошо бы он подлечил Иру. Сколько бы это ни стоило.

Внешность таинственного "мужчины средних лет приятнойнаружности с темными седоватыми волосами" - штука расплывчатая иненадежная. И устанавливать детали было не просто.

Кто мог описать его достаточно подробно? Во-первых, сестраМарфа. Во-вторых, медсестры в больнице, где лежали Наташа, Ольга и ПавликТерехины. В-третьих, сами дети. Но детей пришлось исключить сразу: "дядяСаша" мог появиться в любую минуту, и непосредственные Павлик, Оля иНаташа тут же сказали бы ему, что им интересуется милиция. Если ссемнадцатилетней Наташей еще можно было попытаться договориться, то с остановившейсяв развитии Олей и маленьким Павликом этот номер точно не пройдет. Скажут сразуже. Медсестры в этой ситуации тоже не были особо надежными. Кто знает, неприплачивает ли "дядя Саша" кому-нибудь из них за молчание исвоевременное информирование.

Зато с жильцами дома, где была убита Екатерина БенедиктовнаАнисковец, можно было работать спокойно. Искомый мужчина там вряд ли появится.Даже наверняка не появится. А если появится, значит, он к убийству отношения неимеет. Но беда в том, что видели и запомнили его только два человека. И, чтосамое главное, в разное время. Старушка с нижнего этажа запомнила его еще с техвремен, когда он достаточно регулярно приходил к Екатерине Бенедиктовне, и былоэто довольно давно. Незадолго до убийства она его не видела. Другая же соседкажила в доме недавно и видела темноволосого мужчину возле квартиры Анисковец задва дня до убийства, но никогда не видела его раньше.

Миша Доценко по опыту знал, что с такими двумя свидетелямикаши не сваришь. Под кашей в данном случае подразумевался субъективный портретразыскиваемого мужчины. Так оно и вышло.

Поскольку всех жильцов дома Доценко уже знал, то решилвоспользоваться услугами художника, жившего прямо над квартирой Анисковец.Федор подрабатывал "быстрыми" портретами возле Выставочного центра,много пил, но глаз у него был по-прежнему острым, а рука пока еще не дрожаладаже с похмелья.

Начал Доценко с той свидетельницы, которая была постарше.Анисья Лукинична уверенно руководила работой Федора и была страшно довольна, проникнувшисьважностью выполняемой задачи.

- Круче, круче бери, - командовала она. - Вот так. Нет,брови не такие, гуще рисуй... Губы-то, губы чего сморщил, они у него такие быликрасивые, большие...

Федор покорно исправлял рисунок, полагаясь на слова женщины.

- Да чего-то он у тебя старый-то какой получился, -неодобрительно изрекла Анисья Лукинична, окидывая взглядом законченный рисунок.- И не такой он вовсе был.

Начали сначала. Овал лица. Прическа. Нос. Губы. Брови.Глаза. Подбородок. Морщины.

- Ну а теперь как? - с надеждой спросил Доценко.

- Теперь хорошо, - удовлетворенно сказаласвидетельница, которой скоро должно было исполниться девяносто четыре года.

С полученным портретом они пришли к другой соседке, той, чтовидела "дядю Сашу" незадолго до смерти Анисковец.

- Что вы, - удивилась она, едва бросив взгляд нарисунок, - это совершенно не он.

- Так, - устало вздохнул Доценко, - приехали. Давайтевсе сначала. Что вы вкладываете в понятие "совершенно не он"?

- Ну как что, - растерялась женщина. - Не похож.

- Это не одно и то же, - терпеливо начал объяснятьМихаил. - Вы актера Пьера Ришара хорошо себе представляете?

- Это которого? Высокого блондина в ботинке?