Будто прочитав мысли по моему лицу, Октавий сказал:

– Приветствуйте сперва их, миз Блейк, и посмотрим, чтовы думаете об этом выборе. Я тоже думаю, что мы зря тратим время.

В голосе было то же темное изящество, что и в облике.

– Спасибо, – кивнула я, хотя мне не понравилось,что Октавий так легко читает мои мысли.

Я обошла диван в сопровождении Мики и Натэниела, а по обеимсторонам от нас шли Грэхем и Клодия. Вряд ли кому-либо из наших охранниковльвы-оборотни понравились больше, чем мне.

– У вас имена есть, ребята?

Куки-Монстр мне улыбнулся, сверкнув глазами. И почему мневдруг подумалось, что именно так он улыбается, выпуская кому-нибудь кишки?

– Хэвен меня зовут. Хэвен.

Я вежливо кивнула и повернулась к брюнету:

– А тебя зовут?…

– Пирс.

– У вас только по одному имени, мальчики? Как уМадонны?

Пирс нахмурился, а Хэвен рассмеялся – вполне нормальныйсмех: закинул голову назад, и засмеялся от души. Если бы у меня еще при этом пошее мурашки не ползли, я бы улыбнулась.

Огги подошел скользящей походкой, положил руку на каждого изтелохранителей. У них лица напряглись – не дернулись, но это было заметно. Чтоже он сделал, когда так легко-легко коснулся каждого из них?

А он улыбнулся такой довольной-довольной улыбкой, от которойглаза наполнились светом.

– Мои львы, Анита, как вампиры: они имеют право, еслизахотят, иметь среди нас только имя. У Пирса и Хэвена фамилии есть, но я думаю,они не хотели бы их открывать, пока не будут знать, останутся ли здесь.

– Что? Ты думаешь, я не могу их прогнать черезкомпьютер и проверить, не зная настоящих имен?

– Если тебя волнует их криминальное прошлое, позвольмне унять твои страхи. Оно у них есть, у обоих.

Все это заехало куда-то не туда. Здесь были наши друзья, а уменя уже такое было чувство, будто меня сбросили в глубокий конец бассейна. Жан-Клод,где ты? – подумала я.

И передо мной мелькнула сцена драки. Ашер и Жан-Клодпытались удержать Менг Дье – тут же вспомнилось, как только что выносили Банни.Если ты не хочешь травмировать противника, а противник тебя очень даже непротив, то у тебя просто руки связаны.

Дело происходило в здании, где содержались ярмарочныеуродцы, хотя большинство этих «уродцев» были существами сверхъестественными иредкими. Я видела, как люди смотрят на них снаружи – зрителей хватало.

Я подумала:

Попроси помочь, позови туда охранников, и пусть ее уберут сглаз долой.

Скорее я ощутила, чем услышала его мысль: звать на помощь вборьбе с другими вампирами – это может создать впечатление, что он слаб. Имысленно ответила:

Использование трудовых ресурсов – не слабость, а хорошаяпрактика менеджмента.

Тогда я почувствовала, как он потянулся к волкам наверху.Скоро мужчин наберется столько, что отбиваться она уже не сможет. А вот что онис ней сделают, когда успокоят – это другой вопрос.

Тут мне в голову стукнула очень неприятная мысль. Яповернулась к Клодии:

– С крысолюдами наверху можешь связаться ментально?

Она вытащила из кармана сотовый телефон:

– По мобильнику – подойдет?

– Подвластный зверь у Менг Дье – волк. Я бы хотела,чтобы на представлении уродов оказалось несколько крысолюдов.

Клодия не стала задавать вопросов, просто позвонила.Приятно.

– А что случилось, что Жан-Клоду нужна такаяпомощь? – спросил Огги.

– Она – вампир из линии Белль. Хочешь ее?

Он рассмеялся:

– Такую дикую – нет, спасибо.

– Огги не нужна была бы помощь, чтобы укротитького-нибудь из своих вампиров, – сказал Пирс.

– Жан-Клод мог бы ее укротить, но она выбрала место,где полно зрителей. Совершать убийство на глазах у гражданских – это ни-ни!

– А когда они окажутся за сценой, он ее убьет? –спросил Хэвен.

Я вздохнула:

– Наверное, нет.

– Слабость, – заключил Пирс.

Огги снова потрепал их обоих по спине, и снова у них глазастали напряженными.

– Ну-ну, мальчики. Некоторые мастера убили бы Банни запроявленное неуважение. Каждый управляет своей территорией чуть по-своему.

Он был приветлив, обаятелен, но ощущался некоторый намек натвердость.

– А что думаешь ты, Огги? – спросила я, ответа, вобщем, не ожидая, но все же он был дан:

– Что Жан-Клод иногда слишком сентиментален себе же вовред.

Я улыбнулась, но сама знала, что глаза у меня осталисьхолодными.

– Ты знаешь, «сентиментален» – таким словом я бы нестала его характеризовать.

– Значит, он переменился.

– Все меняемся, – сказала я.

Огги кивнул, и его улыбка чуть увяла.

– Испытай их, Анита. Попробуй свои новые игрушки.

Я покачала головой:

– Ты не мог бы не касаться их, когда я это буду делать?Мне бы очень не хотелось твою связь с ними принять за их силу.

Он слегка поклонился и шагнул назад. Даже отошел и сел надиван – Октавий рядом с ним. Я отошла от своих людей, подавляя сильное желаниеоглянуться на одного нашего охранника. Нашими местными львами управлял Джозеф,и сейчас он стоял в углу, одетый телохранителем. Он был готов прийти на помощь,но мы оба знали, что главная его задача – проверить этих новых львов-оборотней.Я готова была ручаться, что ему они нравятся еще меньше, чем мне.

Я обратилась к этим самым львам:

– А вы как – хотите этого обмена?

Это удивило обоих, хотя Хэвен быстрее справился судивлением. Улыбнулся:

– Меня устраивает, если получится.

Но лицо его было чуть холоднее, чем надо, будто улыбкастекала по нему вниз. Если я найду правильный вопрос, я, наверное, смогуувидеть за улыбкой, за модной внешностью настоящего Хэвена.

Пирс оглянулся на Огги, и я сказала то же, что говорилаблизнецам:

– Не на мастера смотри, смотри на меня и отвечайчестно. Ты хочешь переехать в Сент-Луис?

Он снова стал оборачиваться к дивану, я коснулась его плеча.По руке пробежал удар силы, отбросил мои пальцы. Он остановился, не закончивповорот, снова обернулся ко мне – у него на шее колотился пульс.

– Что это было?

Я подавила желание обтереть руку об юбку.