только разозлит! Вовкун заревел и распахнул пасть, намереваясь раздавить голову Лерро между жерновами челюстей…

Я выстрелила ему в пасть, кровь брызнула во все стороны, туша мертвого вовкуна накрыла всю «стопочку» из короля, генерала и двух сьёретт.

Я осталась без оружия.

Пасть второго вовкуна радостно ощерилась на меня из кустов.

Ледяной нутряной ужас взвился вверх фонтаном мелких льдинок, отозвался острой тошнотой и вырвался наружу коротким воплем. Я судорожно стиснула курки ружья, хотя знала, что оба ствола разряжены. Курки щелкнули вхолостую.

Вовкун прыгнул.

— Аииииии! — я увидела перекошенное ужасом лицо, безумные глаза, и какая-то сьёретта сбила меня с ног и пробежала прямо по мне, наступив каблуками сапожек на грудь. Я взвыл от боли. Надо мной пронеслась тень — морда вытянутая, лапы в стороны, волосатое брюхо… Вовкун перемахнул через меня, упал на спину улепетывающей девице, вбил ее в землю, рванул зубами затылок и перепрыгнул на отчаянно визжащего сьера из Королевского Совета. Золотая цепь советника разлетелась по траве, крик затих.

Я перекатилась по земле, вскочила… Сзади раздался неспешный, издевательский рык. Я крутанулась на месте и мои широкие штанины хлестнули еще одного вовкуна по измазанной кровью морде.

Вовкун явно обиделся и рванул ткань клыками. Штанина распалась на две части, клыки вовкуна щелкнули в полу дюйме от ноги — я успела отпрыгнуть, вовкун промахнулся. В следующий раз не промахнется. Зверь взрыл землю лапами, закладывая вираж, снова прыгнул…

И рухнул наземь, сбитый в траву ударом бронированной груди. Поляна содрогнулась — на нее вылетели скакуны. Жесткий бок прошелся вплотную, обдирая чешуей мое плечо.

— Ах ты ж скотина! — заорала я, цепляясь за седло и забрасывая себя на спину моему Скотине.

Рванула поводья, вздергивая его на дыбы, и снова опуская — спина вовкуна треснула под сдвоенным ударом передних копыт. Зверь судорожно задергался — так просто вовкуна не убьешь, живучие слишком, но напасть больше не сможет.

С высоты седла полянка была похожа на рыбный садок, в который свалилась хищная живоглотка: все отчаянно метались. Хотя в отличии от рыб, еще и орали. В вихре визга и юбок, незнакомая девица мчалась прямиком навстречу выскочившим из кустов молодым, еще почти не обросшим шерстью вовкунам.

Я выдернула из седельной кобуры Скотины свое старое ружье — ну я же думала вчера, что на охоту еду, а не на этот… салонный пикник… Для вовкунов. Выстрелила поверх головы сьёретты. Повезло: вовкун крутанулся волчком и издох. Второй припал к земле…

Пронесшийся мимо скакун заставил его отпрыгнуть в сторону, а перевесившийся с седла Мортен выпалил чуть не в упор вовкуну в голову.

— Откуда они тут взялись? Столько? — на скаку проорал Мортен.

Я вспомнила только что убитых молодых вовкунов — почти щенков. Представила вовкунью стаю, расплодившуюся в не знающих нормальной зимней охоты столичных лесах — наверняка ведь специально держались поближе к деревням. Там волы, овцы, грибники… медлительная и беспомощная дичь в изобилии, жирей и плодись! И тут в облюбованную ими рощу являются королевские стражники, убраться вовремя стая не успевает. Все время, что стражники ставили шатры и обустраивали полянки, свежевали кабанчика, и пропускали по стаканчику, твари таились в жидких зарослях. Скользили неслышными и невидимыми тенями, стараясь разминуться с выгуливающими сьёретт сьерами! Аж пока на голову одному из них не приземлился рыжий Поль, Крадущуюся ему в провожатые!

Стая поняла, что падающие сверху рыжие сыновья таможенников — точно не к добру, и кинулась в атаку!

Мысли промелькнули в одно мгновение — пока я разворачивала скакуна к его величеству и настигающей его клыкастой косматой смерти! Король удирал с полянки, почти на руках унося… Камиллу Дезирон! Бежал, обнимая ее за талию и собственной спиной отгораживая от мчащегося за ними вовкуна. Прицелиться не получалось, но и медлить было нельзя — вовкун уже примерился королю клыками в затылок. Я выстрелила и конечно, промазала, пуля только чиркнула вовкуну бок, вырвав клок жесткой шкуры.

Зверь взвизгнул, скорее от ярости, чем от боли, крутанулся — и тут же в него со всех сторон полетели стрелы, превратив из нормального вовкуна в безумного ежика!

Ветки деревьев оседлали горские баронессы — Стеффа с Риссой и еще какие-то! — и палили из припасенных для стрельбы в мишень луков.

— Глаза, холка, пасть! — завопила я — тыкать стрелами в вовкуна просто так совершенно бессмысленно.

— Ясно… — отозвалась Рисса, натягивая тетиву к уху… пущенная ею стрела с чавканьем вошла вовкуну в глаз.

Я бросила разряженное ружье в седельную кобуру и выхватила из второй кобуры другое. И наконец смогла оглядеться. Поляна была завалена телами. Среди лежащих выделялся слишком пышный для настоящей охоты наряд — залившая грудь мертвой сьёретты кровь делала его еще более ярким. Рядом, мертво глядя в небо остановившимися глазами, лежал мой так и оставшийся безымянным жених из королевской стражи. За ним, голова к голове, два члена Королевского Совета — один еще сжимал в руке совершенно целый бокал. Даже немного вина багровело на донышке. В траве сверкала разорванная золотая цепь советника — вовкун порвал ее, добираясь до глотки. Но больше всего среди убитых было молодых сьеров — тех самых веселых щеголей, которые приехали сюда ухаживать за провинциалочками, придирчиво отбирая среди них самую подходящую себе и роду жену.

Живые «отборные невесты» и остатки молодых сьеров достаточно слаженно удирали из рощи — во всяком случае, плотно сбитой стайкой и в одном направлении. С двух сторон, как гончаки рядом со стадом, бежали офицеры Лерро. Единственный настоящий гончак тоже был тут — вставал, пошатываясь, с земли, где остался лежать загрызенный вовкун. Анаис с криком бросилась к нему, обнимая за шею и зачем-то пытаясь обтереть крохотным кружевным платочком окровавленные бока. Гончак поскуливал и весь дрожал. Из-за жидкой полосы деревьев слышалась довольно бойкая стрельба, людские крики и рев вовкунов.

— Сидеть! — рявкнула я на вознамерившуюся было слезть с дерева Риссу. — Остальные — на деревья! Помогите подсадить короля! — я подогнала своего Скотину поближе, показывая, что надо залезть скакуну на круп, а оттуда уже на дерево.

— Мы идем туда! Там мои люди! — попытался воспротивиться король, и рванул в сторону перестрелки.

И тут же затрепыхался в руках совершенно непочтительно поймавшего его Лерро.

— Ваше величество, я не умею бить вовкунов, вот и не лезу вперед Редонов из Чащи! — пропыхтел знакомый мне немолодой полковник, в четыре руки с Лерро поднимая короля на круп Скотины.

— Камилла! — все еще трепыхался король. — Да, и Анаис…

— И Камилла, и Анаис… — заверили его.

Рядом оказался скакун Маурисии с