– Ящик, – обратился ко мне Боманц, – передай ей, что идет Изгой.

Я заставил коня задом подъехать к Душечке и остановился так, чтобы она видела мои руки, при этом не упуская из виду Хромого и свои разворачивающиеся войска. Сказал насчет Изгоя; она кивнула. Потом я сообщил, что заметил южнее и севернее Осеннюю Паутинку и Паучью Шелковинку – они следят за нами, держась на почтительном расстоянии. Душечка опять качнула головой с невозмутимым видом.

К нам пешком, не торопясь, приблизился Изгой. Он явно был намерен вести себя вежливо, пока не оценит со всей возможной точностью расклад сил. Меня поразил его юный облик – а ведь я видел Госпожу, которая в свои четыреста выглядела двадцатилетней. За Изгоем тенью следовал старикан, подрезавший меня и Душечку.

Изгой подошел и хорошенько огляделся. Он не выказывал никаких чувств, разве что задержал взгляд на Шелковинке и Паутинке, словно предостерегал их от рискованных шагов.

– Эффектное зрелище, – сказал он нам с полнейшим равнодушием. – Не ожидал. Я Изгой. Кто вы? И кто будет вам переводить?

Ни дать ни взять случайная встреча, два незнакомца вежливо представляются друг другу.

Боманц и Молчун всматривались в даль, Вертун плохо знал язык глухонемых. Оставался только старина Ящик.

– Переводить буду я. – И указал на Душечку. – Белая Роза.

– Это я уже понял.

Я не собирался больше никого называть, но Боманц решил по-другому.

– Боманц, – сказал он. – Пробудивший.

Изгой выказал некоторое удивление. Боманц – личность авторитетная, правда, считается, что он давно на том свете.

Я указал на Молчуна:

– Молчун. Служил в Черном Отряде. А я Филодендрон.

Вертуна я не назвал, хотелось оставить какую-никакую пищу для Изгоева воображения.

– Полагаю, вы здесь по той же причине, что и все остальные?

Я заметил, как он косится на Хромого. Взятый тем временем оценивал ситуацию и прикидывал свои дальнейшие действия.

Мы поговорили с Душечкой, и я перевел Изгою:

– Серебряный клин. Чего бы это ни стоило, бог-дерево не допустит, чтобы он достался тому, кто стремится заполучить его силу.

– Я с этим согласен, – произнес Изгой.

Казалось, равнина исторгла все, что в ней было сверхъестественного. Интересно, на огороде осталось хоть одно пугало?

– Но вон та тварь, – указал Изгой на Хромого, – наверняка придерживается другого мнения.

Душечка сделала несколько жестов, и я перевел:

– Если ты ее не уничтожишь, это сделаем мы. Праотец говорит, что Хромой слишком долго мучил себя и мир. Надо положить этому конец.

Изгой собирался что-то сказать, но ему не представилось такой возможности. Должно быть, Хромой хорошо слышал нашу беседу и его взбесило, что все желают сделать его достоянием истории.

Он уже был готов что-то предпринять, но его опередила Паучья Шелковинка. Налетела, врезала ему сбоку, опрокинула вверх тормашками. В небо отвесно устремились его чары – с ревом, которому позавидует самый здоровенный бык во вселенной. Осенняя Паутинка ударила с другой стороны. На Хромого обрушился град метательных снарядов. С юга полетели по дуге светящиеся красные шары, и только сейчас я заметил в той стороне черных всадников верхом на неописуемо мерзкого вида тварях. И вроде даже опознал в этой толпе нашего старого приятеля, Пса Жабодава.

При падении красных шаров земля содрогалась, будто по ней топал великан, и на снегу возникали черные дымящиеся воронки.

Изгой спокойно стоял и наблюдал, держа руки в карманах. Моя компания тоже оставалась неподвижной.

В парадном строю, с музыкой, блестя надраенными доспехами, подошли «Ночные хищники». Они с помпой распределились по стене, хотя это была всего лишь смена караула. Бригадир Уайлдбранд в безупречном мундире чеканным шагом приблизилась к Изгою.

Стих рев. Никто из атаковавших не причинил Хромому маломальского урона, зато и сами они не понесли потерь.

Уайлдбранд посмотрела на нас с Душечкой, и я подмигнул. Бригадир опешила, и тогда я испробовал другой подход:

– Милашка, после работы чем занимаешься?

Она меня отшила. Ну и ладно, ей же хуже. Да и старовата для меня эта цыпа.

Пока бригадир и Изгой обсуждали тактические вопросы, на нас упала тень. Это самый старый кит занял позицию над нашими головами, не очень высоко. Что ни говори, эффектное зрелище. Изгой и Уайлдбранд осеклись – похоже, он встревожился посильнее, чем она. Потом возобновили разговор. Я посмотрел за стену: Хромой явно что-то затевал. Черные всадники спешились, их «кони» скрылись с глаз, в том числе Пес Жабодав. Воины в темном обступали Хромого. Я заметил, что говорящие камни, ходячие деревья и кентавры двигались следом за ними.

Внезапно Хромой ринулся в нашу сторону, на бегу окутываясь колдовским черным облаком. Снова Взятого атаковали всеми силами и средствами, но его это нисколько не смутило. Он разбежался, прыгнул, ударил ногами в стену – и пробил дыру футов пятьдесят шириной.

В дело вступил Изгой, и на противника обрушился бесконечный поток пламени.

Когда мы виделись с Хромым в последний раз, огонь ему не пришелся по вкусу. Но сейчас колдун не имел ничего против, разве что ему труднее было целиться.

Он хотел развалить стену в том месте, где находились мы. Ударил еще дважды, справа и слева от нас, и отошел покумекать, что делать дальше.

Изгой прекратил обстрел, от которого было мало проку. Тотчас «Ночные хищники» приступили к заделыванию проломов.

На месте Хромого я бы живо смекнул: надо проскочить через одну из пробитых дырок и разделаться с главными врагами. Но враг и сам додумался – он был не намного глупее меня.

От снежного покрова не осталось живого места, и все же Взятый набрел на нетронутый участок, пока выбирал, в какое отверстие лезть. Из-под земли выскользнули полсотни скользких зеленых щупалец, вцепились в него и попытались растерзать. Вокруг вскипел снег, на Хромого накинулся Жабодав со своей стаей монстров. Ухватил колдуна челюстями за башку, вознамерившись ее оторвать.

Хромой страшно ревел, пока кто-то не ухитрился засунуть ему в пасть копыто. Люди, которых чудовища доставили к полю битвы, кинулись на подмогу.

Изгой и близнецы не обращали на драку внимания. Они стояли лицом к городу и дружно делали призывные жесты. Над центром Весла поднялось что-то вроде стаи птиц и направилось к нам. Когда стая приблизилась, я увидел, что это никакие не птицы, а всевозможный древесный мусор.

Дрова перелетели через стену и сложились в огромный костер. Это чтобы поджарить Хромого? Так ведь понятно уже, что огонь ему нипочем.

Нет, вслед за дровами прибыл исполинский котел, устроился поверх пирамиды. Примчалась и большущая крышка, повисла в ожидании.