– Гринго-то североамериканские не выполнили договор, Генья! – пожаловался аргентинец.

– Это какой? – поинтересовался Ген, хотя и сам знал, еще с давнего политического инструктажа на отброшенном на половину окружности глобуса побережье Охотского моря. Но почему бы не дать возможность чужому подполковнику, от которого зависела его, Гена, жизнь, лишний раз провести просветительную беседу.

– Мы же с янки входим в Организацию американских государств, а еще в МСО – Межамериканский совет обороны, Генья. Если на нас кто-то напал, то они должны помогать. Вступиться за нас, убогих.

– Да, но они же с Великобританией состоят в Атлантическом блоке, – решил все-таки не прослыть совершеннейшим дурнем Александр. – Туда еще втюхались Исландия, Канада, Мексика и кое-кто из Африки.

– Знаю, – отмахнулся аргентинский военный. – В том-то и дилемма, Генья.

Он закурил большую вонючую сигару, привычно предложив и Саше. Тот мотнул головой, отказываясь. Это уже стало чем-то вроде ритуала.

– Гринго с севера, конечно же, предпочли своих, – пыхнул дымом подполковник.

– Вот, кстати, неужели ваша хун… правительство, – поправился Ген, – и вправду надеялось, что американцы его поддержат?

– Может, и надеялось, что я, генерал из Буэнос-Айреса, чтобы такое знать? – пожал плечами подполковник. – Но я тебе другое скажу: для чего на самом деле ты английским гринго нужен.

Алихано сделал длинную паузу и пустил мимо уха Саши Гена плотное, совершенно не подчиняющееся законам физики кольцо дыма: оно, не распадаясь, прошло мимо русского пилота. Александру очень хотелось отследить его далее, но статус представителя великой державы утихомирил детское любопытство. Подполковник пустил еще одно, с другого боку, вновь подмигнул летчику и продолжил:

– Как мне пояснили сверху, Генья, если британские гринго продемонстрируют твой «фейс» и документы по новостям, то у них будет повод официально попросить своих братишек – североамериканских гринго – о реальной военной помощи. Быть может, о вмешательстве. Ведь если в деле русские коммунисты, то, само собой, позволено вообще все. Я вот волнуюсь, северные гринго не бросят на нас бомбу? И если все-таки соберутся бросить, то прикроете ли вы нас?

– Обязательно прикроем! – убежденно произнес Александр Ген, хотя уверен не был.

Строителю бесклассового общества настоятельно рекомендуется знать что-то из астрономии. Что с того, что Партия решила ограничить покуда поступательное движение коммунизма в местный галактический рукав? Ведь, кроме нас, в пределах Солнечной системы есть и другие разумные существа. Конечно, они не так возвышенны и просвещенны, как советские люди, но все же обладают каким-то интеллектом. Речь не о марсианах, отнюдь! О наших местных, дожевывающих рябчиков буржуях Северной Америки.

Ситуация такая. Мы, честные хомо сапиенсы, не желающие выносить сор из избы в Галактику до полного духовного очищения от следов исторических заблуждений, от космоса, значит, отказываемся. А вдруг эти – братьями называть не хочется – по разуму решат, что им-то на неоприходованные просторы как раз и можно? Вот возьмут и полезут! Мало того, что начнут там возводить всяческие сферы Дайсона, так еще, сверху, станут за наш забор заглядывать: «А что тут у вас, русские, деется? Ух, скоко тут всяческого ракетного добра!»

Такого непотребства, сами понимаете, допустить никоим образом нельзя.

И потому…

Именно потому при каждом уважающем себя институте имеется не только кружок юного звездочета, но и СОП. То бишь станция оптического наблюдения. При каждой в наличии АТ-1 и ТЗК. В смысле астрономическая трубка марки «один» и трубка зенитного командира. В особо крутых университетах есть даже БМТ-ПОМ – большая морская труба. А для чего все это стеклянное добро? Вот именно, для пунктуального наблюдения за небом. Высших учебных заведений в СССР – считать не пересчитать. Каждую ночь везде бдят неутомимые студенты. Если даже погода где-то в некую ночь подведет – затянет тучами небо от горизонта до горизонта, – или случится белая, то все равно, в других местах не проспят. Ни рождение сверхновой, ни вторжение из кос… В смысле, наоборот – вторжение в космос, с заокеанского материка.

Только, понимаешь, буржуйские инженеры – типа ускользнувшего все же из лап Красной армии в военную годину фон Брауна – запустят к небесам какую-то бяку, а их по рукам – хлоп! Доблестные студенты астрономию – как пять пальцев, еще со школьной скамьи, им отличить мерцающий отраженным солнечным светом спутник от какого-то там Сириуса, что два пальца… Ну, уверенно могут, в смысле. Сразу понимаешь, специальную телефонную трубочку, которую для всякого балабольства ни-ни, поднимают: «Товарищ руководитель кружка! У меня тут Антарес не туда двинулся. Стыкуется уже с Капеллой, кажется. Не-а… как можно! Пива я не пил». А тот ему: «Студент Бусурманов, как с координатами? Нет! Не по телефону! Сейчас буду!» А через некоторое время уже совсем по спецтелеграфу: «Объект А, склонение такое-то, светимость эдакая-то, наблюдался во столько и до…». Короче, империализм не пройдет! Причем и в космосе тоже.

А вы говорите, зачем детишкам головы забивают этой астрономией, лучше бы… Что лучше бы, тетя?! Хочешь, чтобы буржуины к Церере с Вестой прорвались? Сожрали там весь шоколад? Ну, или баз ракетных навинтили по всему поясу Койпера? Понимать надо политику-то Партии, тетя!

На утренней перекличке в отряде подполковника Алихано обнаружилась нехватка сразу пятерых рядовых. Английский снайпер-призрак прихлопнул за несколько дней чуть больше, но потерять за одну ночь сразу пятерых?! Поскольку трупов нигде не обнаружили, то это была явно не работа английского «Кожаного Чулка». Александр Ген перепугался, что солдатиков выкрал спецназ агрессоров и, допросив «языков», сорвиголовы Великобритании придут за ним. Подполковник Алихано его несколько успокоил:

– Да нет, Генья! Дезертировали, сволочи. Поддались гринговской пропаганде.

Он имел в виду недавно подобранные ротой листовки. В одной низине между холмов их нашли чуть ли не миллион штук: похоже, агитационный бомбовый контейнер распаковался неудачно, над самой землей: то, что предназначалось для всего острова, вывалилось точечно.

– Расстрелять, что ли, кого для острастки? – почти мечтательно произнес Алихано. – То ли дело было в Римской империи. После такой выходки в провинившемся легионе делали децимацию и декапитацию. То бишь рубили голову каждому десятому (у них десятичная система была, или как, летчик Генья?) и после полный порядок. Никакой тебе беготни со службы и нерадивости в исполнении поручений. Эх, жалко, не я их выловлю, – вздохнул аргентинский офицер.

– Думаете, англичане, точно? – поинтересовался Ген.

– Стопроцентно! Они ж сами сдаваться поплелись. Куда ж еще? Ты, кстати, теперь уж точно не расслабляйся, Генья. Когда гринго их допросят, то про тебя они все поведают. И на чем летал, и сколько орденов Сталина, и какая выслуга.