class="p">— Император вызвал ко двору Чжао Чи, Шан Синсина, Лю Кэхэ, Лу Фана и Ли Фэя, чтобы расспросить о строительстве Пагоды блаженства, которое велось во дворце сто двенадцать лет назад.

— Я знаю, — фыркнул Фан Добин.

— Знаешь? — замер Фан Цзэши.

— Пагоде блаженства больше сотни лет, откуда этим пятерым знать о ней подробности? — равнодушно произнёс Фан Добин. — О чём именно говорил с ними император?

— Чжао Чи, Шан Синсин и остальные восемнадцать лет назад несли посменную службу охранниками во дворце, — неторопливо начал Фан Цзэши. — По неким причинам они понесли наказание — евнух Ван Гуйлань приказал бросить их в колодец. Однако они не только не пострадали, но и узрели обитель бессмертных, а потом очутились в своих комнатах. Его величество подозревает, что тот колодец как-то связан с Пагодой блаженства.

— Её ведь не достроили? А раз нет, какая тут может быть связь? — удивился Фан Добин.

— Пагоду блаженства достроили, — сдвинув брови, просто ответил Фан Цзэши. — Однако однажды ночью была свирепая буря, и она вдруг исчезла.

— Исчезла? — У Фан Добина отвисла челюсть.

— Случившееся было слишком странным, — кивнул его отец. — Поэтому в хрониках просто написали, что строительство по каким-то причинам не завершилось.

Фан Добин в ужасе уставился на отца — тот, в отличие от Ли Ляньхуа, никогда не лгал, и если сказал, что Пагода блаженства неожиданно исчезла, значит, так и было.

Да как вообще могла исчезнуть целая пагода?

— По завещанию предков, к югу от Пагоды блаженства запрещено вести строительные работы. Император планирует возвести дворец Утреннего солнца для принцессы Чжаолин, поэтому желает знать расположение Пагоды блаженства, а также выяснить, каким же образом она “исчезла”. — Фан Цзэши вздохнул. — Его величество случайно заметил в записях имена Лу Фана и остальных, и ему пришло в голову, что они могут что-то знать о Пагоде блаженства.

— А в итоге Лу Фан сошёл с ума, Ли Фэй убит, и даже евнуха Вана по неясной причине загрыз какой-то зверь, — вставил Фан Добин.

Фан Цзэши нахмурился — слова сына показались ему грубыми и не подобающими.

— Когда их бросили в воду, по словам Чжао Чи, было глубоко, но к низу становилось уже, они остановили падение ногами о стенки колодца и быстро всплыли, встали на выемку и развязали друг друга.

Фан Добин подумал, что в этом тоже ничего удивительного.

— Затем Лу Фан поскользнулся, снова упал в воду и больше не всплыл, — продолжал Фан Цзэши. — Они подумали, что с товарищем случилось несчастье, Чжао Чи не умел плавать, поэтому остальные поспешно помогли ему выбраться из колодца. А на следующий день Лу Фан обнаружился в своей комнате целым и невредимым.

— Они не знают, как Лу Фан выбрался? — воскликнул Фан Добин.

Фан Цзэши поколебался.

— Чжао Чи должен говорить правду перед императором. Шан Синсин с Чжао Чи не виделись больше десяти лет, их должности разительно отличаются, однако оба повторили эту историю. Если их рассказы и отличались, то незначительно.

— Но Лу Фан уже сошёл с ума, кто знает, как он тогда выбрался из колодца? — вытаращил глаза Фан Добин. — Но в какую бы дыру он ни свалился, это имеет мало отношения к Пагоде блаженства, разве что доказывает, что под императорским дворцом имеется дыра.

— Дело подозрительное, — покачал головой Фан Цзэши. — Куда бы ни попал тогда Лу Фан, сам он всячески избегал говорить об этом, а теперь тронулся умом, и тем более, неоткуда узнать.

— Ерунда какая, — возразил Фан Добин. — Их ведь просто бросили в колодец? Пусть Чжао Чи укажет на этот колодец, а потом послать людей обследовать его — не верю, что эта дыра не отыщется.

— Его величество осведомился, где находится колодец, в котором с Чжао Чи и его товарищами произошло загадочное событие, — горько усмехнулся Фан Цзэши. — Однако спустя столько лет они не смогли вспомнить, какой именно из колодцев это был.

Фан Добин хотел было спросить: что же тут сложного? Если неизвестно, какой колодец, надо запрыгнуть в каждый и проверить. Но видя, что Фан Цзэши раздражён, сообразил смолчать.

— Отец, мне пора.

— Куда это ты? — опомнившись, разозлился Фан Цзэши.

— У меня дела. Отец, в ближайшие дни бери с собой побольше охраны.

— Завтра тебя вызовет император, куда ещё собрался? — взревел Фан Цзэши. — А ну вернись!

Даже не оглянувшись, Фан Добин помахал рукавом.

— Отец, ручаюсь, что когда император меня вызовет, я приду…

— Ах ты упрямец! — Фан Цзэши пришёл в такую ярость, что из всех отверстий повалил дым. — Вот напишу твоему деду, чтобы он тебя проучил!

— Я твой сын, даже если напишешь письмо, чтобы он меня отлучил, всё равно от меня не отвяжешься… — крикнул Фан Добин издалека и умчался.

Фан Цзэши выбежал из кабинета. Никогда в жизни он так не жалел, что ради книг не стал изучать боевые искусства.

Тем временем Ли Ляньхуа с Бу Чэнхаем всё ещё беседовали в тюрьме.

К обеду Бу Чэнхай так и не ушёл, а вместе с Ли Ляньхуа подкрепился всё той же простой кашей с овощами. Ли Ляньхуа, разумеется, не возражал против компании, но удивился, что Бу Чэнхай принялся за тюремную еду, будто давно к ней привык, и, дождавшись, пока он прожуёт третью сушёную редьку, наконец не выдержал.

— Господин Бу часто обедает здесь?

— Как вам редька? — равнодушно спросил Бу Чэнхай.

— Ну… Редька, хм-м… Кожура толстовата, очень волокнистая, снаружи подгорела, внутри вязкая, на вкус… ничего.

Бу Чэнхай жевал за обе щёки.

— Эту редьку я сам вырастил.

— Господин Бу очень способный, — восхитился Ли Ляньхуа. — Эта редька… и правда отличается от обычной.

Бу Чэнхай и не хотел смеяться, но уголки его рта дрогнули.

— Не спросите, почему я остался?

— Конечно, вы ждёте известий от Фан Добина, — ответил Ли Ляньхуа, словно само собой разумелось.

— Именно, — снова приподнял уголки губ Бу Чэнхай. — Со мной он не станет делиться.

— Он и со мной не стал бы делиться, — вздохнул Ли Ляньхуа. — Да только удержаться не может.

Бу Чэнхай улыбнулся и молчаливо уселся в ожидании.

Он должен был дождаться новостей от Фан Добина.

Немного погодя снаружи раздался гомон, приказный в смятении ворвался внутрь.

— Господин! Господин! Господин Шан… На господина Шана напали перед воротами Воинственных небес, и он… прямо посреди улицы… погиб…

Бу Чэнхай вскочил на ноги, только звякнули отброшенные чашка и палочки для еды, и стремительно двинулся к выходу.

— Постойте… — позвал из камеры потрясённый Ли Ляньхуа.

Бу Чэнхай на миг замер, но, не обращая на него внимания, ушёл без оглядки.

Шан Синсин мёртв? Ли Ляньхуа в