Потом еще один человек, которого прежде в комнате не было,стиснул шею Майкла железной хваткой. До Майкла доносился голос Эрона — тотумолял его не сопротивляться.

Существо, стоявшее у окна, не двигалось и не предпринималоникаких действий. Слезы струились по его лицу, и он медленно вытирал их правойрукой, изящной и длиннопалой.

— Успокойтесь, Майкл. Возьмите себя в руки. Не стоитторопиться. Не трогайте его сейчас, — повторял Эрон. — Столов,отпустите его немедленно. И вы тоже, Норган, — обратился он к членамордена Таламаска. — Погодите немного, Майкл. Уверяю вас, на этот раз он отнас не уйдет.

— Мы отпустим мистера Карри, если только он пообещаетне трогать Лэшера, — процедил Столов. — Он не должен его убивать.

— Пошли вы все к черту! — взревел Майкл. — Ясказал, что убью эту тварь, и я это сделаю.

Он изогнулся, пытаясь вырваться из железных рук Столова, ноНорган немедленно сжал его шею еще крепче. Столов меж тем немного ослабилхватку и перевел дыхание.

Существо, стоявшее у кровати, пристально взглянуло наМайкла. По лицу его по-прежнему бежали слезы, тихие слезы, выражавшиенеизбывную скорбь.

— Я в ваших руках, мистер Столов, — произнесЛэшер. — Я вверяю себя вам.

Майкл меж тем изловчился и изо всей силы двинул локтем поддых державшему его Норгану. Тот покачнулся и отлетел к стене.

В следующую секунду Майкл оттолкнул Столова, в два скачкапреодолел расстояние, отделявшее его от Лэшера, и сдавил ему горло руками.Лэшер, задыхаясь от ужаса, вцепился Майклу в волосы. Сплетясь воедино, онирухнули на ковер. Но тут подоспели Столов и его подручный, схватили Майкла иоттащили его прочь, скрутив ему руки за спиной. Даже Эрон пытался оказать импосильную помощь, загораживая Лэшера и отталкивая его подальше от Майкла.Господи, и Эрон заодно с этой шайкой!

На несколько мгновений перед глазами у Майкла все потемнело.В груди внезапно взорвалась резкая, беспощадная боль. Боль ударила в плечо,охватила левую руку. Столов и его подручный поняли, что Майкл больше непредставляет опасности, и выпустили его. Он опустился на корточки,прислонившись спиной к камину. Лэшер, по-прежнему задыхаясь, медленно поднялсяна дрожащие ноги. Долговязая, тонкая, как жердь, фигура в разорванном черномсюртуке. Члены ордена Таламаска точно почетный караул стояли по обе стороны отМайкла.

— Будьте благоразумны, Майкл! — взмолилсяЭрон. — Не совершайте опрометчивых поступков. Нас здесь четверо, и он отнас не уйдет.

— Прошу вас, Майкл, не причиняйте ему вреда!

Голос Столова звучал так же вежливо и вкрадчиво, как прежде.

— Я знаю, вы опять отпустите его восвояси, — струдом выдавил из себя Майкл.

Подняв голову, он увидел, что длинное, гибкое, как ивовыйпрут, существо неотрывно смотрит на него и голубые глаза полны слез. Слезыручьями текли по бледным щекам Лэшера. «Если бы передо мной предстал Христос,он выглядел бы именно так, — подумал Майкл. — По крайней мере, именнотаким его изображали живописцы».

— Я никуда не убегу, — бесстрастно изрекЛэшер. — Я пойду туда, куда велят мне эти люди, Майкл. Люди из орденаТаламаска. Сейчас они мне необходимы. И они это знают. Они не позволят тебеубить меня.

Лэшер повернулся к кровати и устремил скорбный взгляд нанедвижную Роуан.

— Я пришел сюда, чтобы в последний раз увидеть моювозлюбленную. Я должен был ее повидать, прежде чем они увезут меня прочь.

Майкл попытался встать. Голова у него тут же закружилась, вгруди вновь проснулась боль. Господи, Джулиен, не оставляй меня, мысленновзмолился он. Дай мне силы совершить то, что я должен совершить. Ох, как он могзабыть. Ведь на столике у кровати лежит пистолет. Проклятье, до него никак недотянуться. Майкл попытался сделать знак Эрону. Если бы только Эрон егопослушался. Если бы он нажал на спусковой крючок и пробил в башке этого ублюдкаогромную дыру.

Столов опустился на колени рядом с Майклом.

— Сохраняйте спокойствие, Майкл, — прошептал онему на ухо. — Больше от вас ничего не требуется. Мы его не выпустим. Мызаберем его с собой.

— Я готов, — сообщил Лэшер. — Готов следоватьза вами.

— Майкл, — произнес Столов. — Взгляните нанего. Сейчас он абсолютно беспомощен. Он никому более не причинит вреда. Онполностью в нашей власти. Вам не о чем беспокоиться.

Эрон, словно зачарованный, не сводил глаз с Лэшера.

— Я вас предупреждал, — буркнул Майкл.

— Почему ты хочешь убить меня, Майкл? — вопросилЛэшер. Слезы по-прежнему текли у него по щекам. Судя по всему, слезный запас унего был неистощим, как у грудного младенца. — Неужели твоя ненависть комне столь сильна? Но за что ты меня ненавидишь? Лишь за то, что я попыталсяобрести плоть и стать живым?

— Ты убил Роуан, — хрипло прошептал Майкл. Звуки,сорвавшиеся с его губ, были едва слышны. — Из-за тебя она стала такой. Тыубил нашего ребенка.

— Отец, ты хочешь узнать, какие причины двигали моимипоступками? — вопросил Лэшер.

— Я хочу одного — убить тебя.

— Но почему? Почему? Неужели ты настолько холоден илишен сострадания? Неужели тебя не волнует, что со мной произошло? И ты нехочешь понять, почему я здесь? Неужели ты думаешь, я намерен причинить ей вред!

Майкл, схватившись одной рукой за каминную полку, а другойвцепившись в руку Эрона, наконец сумел подняться на ноги. Все его тело охватилапредательская слабость, к горлу подкатывала тошнота. Однако боль, к великомуего облегчению, утихла. Он стоял, тяжело, медленно дыша, и смотрел в лицоЛэшера.

Как красиво это бледное, нежное лицо, как красивы этиблестящие усы и аккуратно подстриженная борода. Ни дать ни взять — Иисус кистиАльбрехта Дюрера. Как прекрасны эти глубокие синие глаза — зеркала бездонной инепостижимой души.

— Да, Майкл, я знаю, ты хочешь услышать мою историю. Ия расскажу обо всем, что мне довелось пережить. Вы ведь не позволите ему убитьменя, не так ли, джентльмены? Даже Эрон против убийства. По крайней мере, он непозволит уничтожить меня до того, как я открою вам то, что должен открыть.

— Я не желаю слушать твои лживые россказни, —прошептал Майкл.

Лэшер судорожно вздохнул, как будто слова Майкла причинилиему боль, и вытер глаза тыльной стороной правой ладони. В этом жесте былочто-то очень детское. Потом он сжал губы и глубоко вздохнул, словно пытаясьудержаться от всхлипываний и рыданий.