— Я бы решил вопрос с этим изумрудом попросту, —заявил Филдинг. — Взял бы и заменил его красивой зеленой стекляшкой отВулворта. Но я слишком стар для того, чтобы к моему мнению прислушивались.

— Насколько мне известно, Стелла уже пыталась заменитьалмаз подделкой, — холодно изрек Рэндалл. — Помните случай, когда онабросила что-то в воду с парома во время праздника Марди-Гра? Может, то былаподделка, может — настоящий изумруд.

— Не сомневаюсь, что она бросила в воду именноподделку, — непререкаемым тоном заявила Лорен.

— Я не имею ни малейшего понятия о том, гдеизумруд, — произнес Майкл. — Лорен, ты спрашивала меня об этом еще вклинике, когда я лежал там с сердечным приступом. Но я ни разу в жизни не виделэтот знаменитый камень. Полагаю, в доме вы уже искали.

— Да, мы обыскали весь особняк, — подтвердил Райен. —Но мы могли не знать о каких-то тайниках.

— Возможно, изумруд у него. У «этого человека», —тихонько предположила Мона.

Ответом ей было молчание.

— Это вполне вероятно, — подал наконец голосМайкл. Губы его тронула едва заметная улыбка. — Этот… человек вполне могвзять камень. Возможно, он считает, что изумруд по праву принадлежит ему. Ноутверждать с уверенностью мы не можем…

Майкл смолк, стараясь сдержать неуместную усмешку.Предположение Моны неожиданно показалось ему очень забавным. Подумать только,Лэшер разгуливает по свету с изумрудом в кармане! Может, он попытается продатьдрагоценный камень? Вот будет потеха.

Собрание подходило к концу. Беа намеревалась вернуться наАмелия-стрит. Остальные собирались поехать в центр города.

Мона стремительно обняла Майкла, поцеловала в щеку и резкоотвернулась, словно не желая встретить его недоумевающий или укоряющий взгляд.Он замер в растерянности, на мгновение одурманенный ее сладким ароматом.Теперь, после того как она отскочила от него, ему казалось, что рядом с ним —зияющая пустота.

Беатрис торопливо поцеловала Майкла, затем попрощалась сосвоим новоиспеченным мужем, пообещав вечером заехать за ним и, кстати,заставить Майкла что-нибудь съесть.

— Все вокруг только и делают, что заставляют меняпоесть, — улыбнулся Майкл. — С тех пор как Роуан исчезла, я постояннослышу: «Поешь, Майкл, тебе надо подкрепить свои силы…»

Через несколько мгновений столовая опустела. Тяжелая дверьхлопнула в последний раз. По дому пробежала знакомая легкая дрожь. В подобныемоменты Майклу всякий раз казалось, что старый дом вот-вот развалится, хотя онпонимал, что такой угрозы не существует.

Эрон по-прежнему сидел напротив Майкла, повернувшись спинойк окну и опершись локтями о стол.

— Я так рад за вас и Беа, — нарушил молчание Майкл. —А вы получили записку, которую я послал вам с Юрием? Прочли стихотворение?

— Да, конечно, Юрий все передал мне. Майкл, вы должныподробно рассказать мне о Джулиене. Обо всех ваших встречах и о том, что выуслышали от него. Прошу вас, будьте со мной откровенны. Как с вашим искреннимдругом, а не как с излишне любопытным пронырой, прибывшим из-за океана.

Майкл улыбнулся.

— Я расскажу вам все без утайки, не сомневайтесь. Я исам устал держать это в себе. Кое-что из наших разговоров с Джулиеном я даже записал,чтобы ничего не забыть. Но правда состоит в том, что Джулиен приходил ко мне содной-единственной целью. Он хотел меня предупредить. Сообщить, что именно ядолжен остановить… это существо. Убить его. Джулиен уверен, что этопредназначение выпало именно мне.

Судя по вспыхнувшим глазам Эрона, слова Майкла чрезвычайнозаинтересовали его.

— А как поживает ваш друг Юрий? — осведомилсяМайкл. — Он ведь по-прежнему в хороших отношениях с нашей семьей?

— В прекрасных, — заверил его Эрон. — Сейчасон наверняка на Амелия-стрит. Он не оставляет попыток взломать файлы ордена.Мона любезно позволила ему пользоваться своим компьютером сколько угодно. И вотон пытается войти в контакт со старшинами. Но они упорно не отвечают на егозапросы. Боюсь, сложившаяся ситуация для него мучительна.

— Но не для вас.

На минуту Эрон задумался, а потом медленно произнес:

— Нет, не для меня. По крайней мере, не в такойстепени…

— Рад слышать это, — заметил Майкл. — Кстати,у Джулиена были сильные подозрения относительно ордена Таламаска. Думаю, выдогадались об этом, прочтя мою записку. Мы с Джулиеном говорили о многом. Но вобщем все сказанное им сводилось к одному: это существо представляет огромнуюопасность. Его хитрость и вероломство не знают пределов. Его необходимо уничтожить.И при первой же возможности я убью его.

Эрон был явно поражен подобной решительностью.

— Но зачем уничтожать его, если он будет полностьюнаходиться в нашей власти? Если мы будем содержать его там, где ему больше неудастся причинить кому-либо вред…

— Об этом не может быть и речи, — отрезалМайкл. — Прочтите стихотворение внимательнее. Обезвредить его можноодним-един-ственным способом. Убить его. И я это сделаю. А если вы не уверены втом, что это необходимо, поднимитесь наверх и взгляните на мою жену. Возьмитеее за руку. В том, что с ней стало, виноват только он. Он заслужил смерть. И ясумею с ним рассчитаться. Предсказание Эвелин и разговор с Джулиеном убедилименя в этом.

— Вы похожи на человека, только что обращенного в новуюверу, — задумчиво произнес Эрон. — Непоколебимы в своей убежденности.Неделю назад вы пребывали в отчаянии и думать не думали о таких решительныхдействиях. Правда, тогда вы были больны.

— Думаю, причина отчаяния заключалась не в моемфизическом состоянии, а в том, что меня бросила жена. Тогда я был в этомсовершенно убежден. И чувствовал, что вместе с женой утратил мужество и веру всебя. Но теперь я точно знаю, что Роуан оставила меня не по собственной воле.

— А сейчас я сам себе кажусь чем-то вроде святогоПавла, которому по дороге в Дамаск предстало видение, — продолжалМайкл. — Вы понимаете, ведь из всех нас я единственный человек, которыйсобственными глазами видел это существо и даже говорил с ним. — Майклрассмеялся коротким нервным смехом. — Гиффорд, Эдит, Алисия… я даже всехимен не помню. Короче, все они мертвы. А Роуан не может ни о чем рассказать.Так же как в свое время Дейрдре. Но я жив. Я в полном сознании. Я знаю, как онвыглядит. Знаю, как звучит его голос. И именно ко мне приходил Джулиен. Выправы, Эрон, я верю в свое предназначение со всем пылом новообращенного. Аможет быть, с пылом святого.