обвиняли эрбинку, чёрные — оправдывали. Больше всего Эрику волновало не количество камней каждого цвета, а то, кто какие камни будет метать. Не одно собрание провели эрбианцы, вычисляя вероятных сторонников, каждое сопровождалось бурными спорами и заканчивалось тем, что кто-то отправлялся в чужую общину выяснять обстановку. Благо, старые правила о том, что представители одного клана не могут общаться с представителями другого, никем не соблюдалось, и у эрбианцев имелось множество друзей даже среди милитарианцев и ректуриацев. Пока что все их догадки оправдались, даже Линдон, как и предполагалось, метнул именно белый камень.

— Семь за помилование, — объявил Рашид. — И десять за казнь.

На секунду маг позволил себе улыбнуться. Всё-таки, правосудие восторжествовало:

— Приговор окончателен. Эрика, Верховная жрица Эрбы, приговорена к смертной казни. Да будут благосклонен к тебе Дьюер.

Он поднял свой кубок из драконова стекла и сказал:

— Этим вином я замыкаю круг справедливости. Выпьем его, чтобы лицезреть, благосклонен ли к нам Ректуе.

Миранда посмотрела на кубок, потрясла его и нахмурилась. Ей вспомнилась попытка Эсмы предупредить её. Эрбианка выглядела крайне встревоженной. Она подлетела к ним около колизея, на глазах у многих магов. Что-то потревожило Эсму, знать бы, что… Наверное, стоило её послушать. Милитарианка посмотрела на Эрику и нахмурилась ещё больше. Жрица широко улыбалась. Не насмешливо-равнодушной улыбкой, какая порой возникает на лицах приговорённых, а довольной улыбкой победителя. Миранда снова посмотрела на жидкость в кубке. Поднеся вино к губам, жрица сделала вид, что отпила.

— Есть ли у тебя последние слова? — спросил Рашид, ставя пустой кубок на камень.

— Я поступила правильно. Так, как поступил бы любой здравомыслящий человек, — Эрика ухмыльнулась, и, прежде, чем заговорить снова, обвела глазами собравшихся в колизее магов и остановила свой взгляд на Диане. — Легенды призваны усыпить нас. Они заставляют верить в миф о спасителях. О том, что нам не нужно делать ничего самим, что кто-то просто так подарит нам лучшую жизнь в лучшем мире. Но мы забываем, что бесплатно нам дадут лишь смерть. Поэтому, что бы ни случилось, сегодня мы спасём себя сами. Я спасу себя сама.

Её речь прервал кашель Дианы. Деайка помассировала грудь, потом посмотрела на руку, которой прикрыла рот. На идеально белой ладони алела свежая кровь.

* * *

После долгих поисков Матвей нашёл Эсму в небольшой яблоневой роще близ резиденции клана Эрбы. Она сидела на камне под цветущим древом и водила тонкой палочкой по земле, вырисовывая маленькие пятиконечные звёздочки. Маг присел рядом и прижался к женщине боком. Она посмотрела на него грустным взглядом карих глаз, вздохнула и вернулась к своему нехитрому занятию. Подтянув к себе ноги, милитарианец подпёр голову рукой и посмотрел на небо, нежную лазурь которого скрывали тонкие ветки, усыпанные розовыми снежинками цветков.

— Яблок будет много, — задумчиво сказал Матвей.

Эсма замерла и нахмурилась. Она обернулась к магу:

— Прости, что?

— Говорю, яблок будет много в этом году.

— А-а-а, — женщина посмотрела наверх и снова вздохнула. — Как думаешь, до чего они договорятся?

— Думаю… — мужчина покачал головой, прикидывая варианты. — Думаю, в любом случае будет казнь. Вопрос лишь в том, когда.

— Казнь?

Эрбианка отшвырнула палочку в сторону. Она прижала руку к глазам и потёрла лицо. Боги… Неужели дойдёт до этого?

— Переживаешь за Эрику? — участливо спросил Матвей.

— Да… Нет… — закусив губу, женщина подняла глаза к небу и, не увидев его сквозь ветви, почувствовала себя ещё более раздражённой. — Переживаю, конечно, но…

— Но?

— Это неправильно! — воскликнула Эсма.

Снова эмоции… Женщина мотнула головой, нужно взять себя в руки. Такое поведение никого не красит.

— Она нарушила приказ… — напомнил Матвей. — Приказ Прелатов.

— Не в этом дело!

Развернувшись, эрбианка взяла ладони любимого в свои и заглянула в его тёмные глаза.

— Это не мой секрет… Но…

Оттолкнув руки Матвея, Эсма отвернулась. Она встала на ноги и заходила из стороны в сторону. Мужчина прижался к стволу яблони и удивлённо посмотрел на возлюбленную.

— Эсма, — сказал он обеспокоенно, но твёрдо. — Что случилось?

— Манорок и Роталлеб живы, — выпалили женщина и обессиленно добавила. — По крайней мере были…

Сказав это, она застыла на месте и прижала руки ко рту. Веки мага медленно опустились и поднялись. Несколько долгих минут Матвей молчал, переваривая информацию. Если Король и Воин живы, то суд не имеет никакого смысла. Конечно, Эрика всё ещё нарушила прямой приказ Прелатов, но не до конца… За такое её могли пощадить. Но если… Если это действительно так, почему Эсма молчит? Да и вообще, откуда она про это узнала.

— Подожди… — медленно сказал маг.

Он подался вперёд и, упершись локтями в колени, внимательно посмотрела на женщину:

— Как это живы? Разве Элиот не убил их?

— Не он убил… — осторожно сказала Эсма. — Это сделал другой маг…

— Я думал… — Матвей снова откинулся назад. — Думаю, это станет сюрпризом для всех.

— Их убил другой маг, — повторила колдунья.

Зря Эмин ей всё это рассказал. Возможно, узнай она обо всём позже, сейчас бы не чувствовала себя предателем. Нужно было встретиться после консилиума. Тогда бы Эсме не пришлось мучиться. Впрочем, кого она обманывала. Её и так целую ночь потряхивало от мыслей, что Эмин убил Короля и Воина. Если бы она не узнала, что случилось, из первых уст, сейчас бы уже ходила седая. То, что к самим смертям Эмин не имеет никакого отношения, радовало. По крайней мере, парень ещё не спятил. Оказалось, что Элиот приписал ему все заслуги только из-за того, что именно Эмин нашёл тела. Что ещё больше обрадовало Эсму — погибли двое мальчишек, а Манорок и Роталлеб остались целы и невредимы.

Глубоко вздохнув, Эсма начала рассказывать:

— Есть один маг. Он познакомился с двумя детьми… И он уверен, что именно они являются Манороком и Роталлебом. После того, как я узнала, что произошло, я связалась с ним. И он сказал, что всё хорошо, они живы. И главное, на самом деле никто не знает, кто совершил эти убийства.

Эрбианка протянула руки к Матвею и обречённо произнесла:

— Они живы. Они дети. И из-за них впервые убили, но они выжили. И этот суд. Всё это. Всё, что будет дальше! Это бессмысленно!

— То есть, Эрика ни в чём не виновата. За желания карать нельзя. Только действия достойны осуждения и наказания. И, полагаю, Верховной жрице простили бы даже попытку убийства.

Матвей взял руку Эсмы и сжал её:

— Мы должны рассказать об этом.

— Нет! — воскликнула женщина.

Сверкнула молния, послышался треск, запахло гарью. Яблоня раскололась пополам, и из её разлома поднимался дымок. Исключительно по воле богов не задев Эсму,