Ох уж эти королевичи. Стоит их оставить ненадолго без присмотра, и вуаля, они в окружении щебечущих дам.

— Мне совершенно неинтересно, с кем Станислав проводит время. — Нервная усмешка судорогой изогнула губы Савины.

— Ну-ну, ты, когда совершенно не интересуешься женихом, лучше под ноги себе смотри, — посоветовала я, схватив её за локоть.

— Это была случайность.

Пропустив пустую браваду подруги мимо ушей, я отпустила её руку.

Мы подошли к загону, когда усиленный магией голос Колобка оповестил:

— Леди, прошу всех встать в одну линию!

Прогуливавшиеся по загону девушки резво выполнили его приказ, представ перед старейшинами и Кощеями. Агнехрон довольно кивал, оценивая беспрекословное повиновение. Князь с Драгомиром и Ян невозмутимо взирали на дев. Хотя Ян нет-нет да подмигивал некоторым девушкам, вгоняя их в краску.

Деревянные двери загона были разведены в стороны, открывая широкий проход, и стоявшие за забором участницы поспешили присоединиться к отличившимся девушкам.

Прелесть какая. Оттачиваем безропотное повиновение — это не про нас.

Мы не спеша, в числе последних вошли в загон и заняли свои места.

Зиги со Станиславом и не отстававшим от них Валентином стояли позади повелителей торжества. В шаге от них в расшитых камзолах возвышались, подумать только, Елисей с Сергием Несокрушимым.

Они попались мне на глаза в самый неподходящий момент. Пока я голову ломала, что общего между этими двумя, в рядах старейшин произошло пополнение. Мадам Ольга превосходно чувствовал себя в их обществе.

Свет-свет! Она дерзнула выйти вперед без дозволения.

— Мирослава, вы самая невозможная… — взывала праведным гневом сваха, и тут что-то пошло не так.

Её голос сам по себе умолк. Совсем. Губы шевелились, но ничегошеньки не было слышно.

Красота.

Сваха вертела головой, яростно кивала старейшинам, указывая на меня рукой, но, поняв, что её никто не слушает, смиренно вернулась на место.

— Мадам Ольга хотела сказать, что Мирослава — невозможно очаровательная девушка. Она у нас самая везучая претендентка в отборе! — объявил Колобок.

Я не ослышалась? Не похоже. Девушки, до этого благосклонно внимавшие старейшине, возмущённо зароптали. Заинтересованная их перешёптываниями, я краем уха прислушалась: меня считали плебейкой и выскочкой.

Мне надлежало, наверное, оскорбиться, но их высказывания были очень забавными и обижаться совсем не хотелось. Ещё немного, и я засмеюсь.

По их мнению, горе-Ежка обскакала дев благородных кровей в состязании. Вот где настоящий позор.

— Вы осчастливите нас сегодня ещё одной победой? — раздался слегка насмешливый голос Драгомира.

Я не сразу поняла, что обращался он лично ко мне. Никто не ответил, и я с задержкой перевела на него взгляд. Дыхание перехватило. В тёмных глазах Кощея прыгали лукавые смешинки, и вообще он мне открыто улыбался.

— Мирослава, нам ждать от вас новых побед? — с дьявольски обворожительной улыбкой повторил вопрос Драгомир.

Не стоило мне задерживать на нём взгляд. Однозначно не стоило. Потому что, засмотревшись на него, я неожиданно выпалила:

— Конечно, я очень постараюсь, но только после того, как вы мне звезду с неба подарите.

Неужели снова отличилась?

Без вариантов.

Сергий хмуро смотрел на меня, как на мелкое убогое существо, которое он готов раздавить своим большим ботинком. Испугалась я? Совсем нет. Не злодей, а дилетант какой-то. Вот видел бы он в гневе бабушку Акулину — страху такого натерпелся…

— Вы совершенно необычная девушка, — наградил меня комплиментом Драгомир на глазах у будущего родственника. Он точно бессмертный. — Ради такой не грех на край света пойти или звезду с неба достать.

Каюсь, я прониклась его речами и разомлела. Кощей не сводил с меня глаз, и я задорно улыбнулась ему в ответ.

Сергий Несокрушимый не разделил нашего веселья. Он сверлил меня разъярённым взглядом. У него даже шея покрылась красными пятнами от злости.

— О, в этом я с вами полностью согласен. У мисс Мирославы много впечатляющих талантов. Истинная Ёжка. Она может вскружить голову любому мужчине, заставив забыть его об обязательствах, — громко насмехался надо мной Сергий.

Он выступил немного вперёд и склонился передо мной в издевательском поклоне. Хмурая складка между его бровями мгновенно разгладилась, и лицо превратилось в уродливую бездушную маску. Закончив бить поклоны, он вернулся к мрачному Елисею.

— Вам, Сергий, стоит быть осторожнее в выражениях, упоминая Мирославу, — отрезал Драгомир.

Угроза буквально сочилась в его словах.

Взгляд Сергия стал жёстче. Он собирался ответить на выпад будущего родственника.

О-е-е-ей! Что-то назревало.

По идее, мне должно было льстить, что Драгомир заступился за меня, но насладиться моментом мешало беспокойство за него. Сергий Несокрушимый слыл сильнейшим магом, неизвестно чем для Кощея их потасовка могла обернуться.

Агнехрон быстро сообразил, что состязание грозило перерасти в невиданное побоище и, усилив голос магией, громко объявил:

— Итак, начинаем! Старт дан!

Сергий, только и ждавший подходящего момента для нападения, вздрогнул и перевёл раздосадованный взгляд на Драгомира, представлявшего собой совершенный образец невозмутимости.

— П-простите! — подала робко голос одна из участниц.

— Что вам угодно, юная леди? — вежливо откликнулся Колобок.

— Вы ничего не рассказали про состязание, — увереннее произнесла Ежка.

— В чём оно заключается? — не упустила возможности покрасоваться перед старейшиной ещё одна участница отбора.

Другие последовали её примеру:

— Где оно будет проходить?

— Нам не придётся снова приручать драконов?

Своим любопытством девушки быстро довели Колобка до точки кипения. Их болтовня его явно раздражала, судя по хмурой складке между бровями.

— Хватит! — снесло у него котелок.

Вдох-выдох. Не помогло. Суровая складка не хотела разглаживаться меж его бровями.

— Какие настырные, — пробурчал он себе под нос, и был услышан. Кто-то забыл рассеять магию громкости.

— О-о-о-о, — придушенно протянула сваха.

Девушки заохали и заахали.

А старейшине что? С него взятки гладки. В его чарующе прекрасном возрасте действует стопроцентная отмазка — старческий маразм. Любую шалость можно на неё спихнуть. Что хочешь, то и делаешь.

Колобок тяжко вздохнул, похоже, поняв, что от извинений не отвертеться, но он никогда бы не стал женихом бабушки Акулины, не будь в нём авантюрного противоречивого духа.